И тут случилось то, чего от пленного пирата Пантелей никак не ожидал: бандит крикнул в рацию: «Засада!» – и кубарем скатился в воду. Контрабандист, который держал паршивца на мушке, даже понять ничего не успел, как и оба российских морских пехотинца.

Катер главаря банды резко взял вправо, подставил борт, и охранники вскинули автоматы. Максакову не нужно было переводить, что сказал своим подельникам пленный пират. Все и так было более чем очевидно.

– Вниз! – гаркнул старший сержант, схватил Курочкина за шею, толкнул в сторону пулеметного углубления и сам рванул к спасительной нижней палубе. Со стороны катера застрекотали автоматы, и на Пантелея упал сначала один, а затем и второй контрабандисты.

– Гриша, – проорал Максаков сквозь грохот стрельбы подчиненному, который лежал рядом с ним на нижней палубе, – я сейчас к пулемету, а ты прикончи нашего пленного. Достал, гад!

– Убьют, товарищ старший сержант, – Григорий испуганно выкатил глаза. До лежащих на палубе морских пехотинцев пули не долетали – застревали в бортах транспортера, но подниматься над бортом ПТС было равно самоубийству.

– Авось проскочим, – не очень уверенно ответил Пантелей, – эти ж папуасы на берегу без моего знака стрелять не начнут. Сами не догадаются, что дело плохо. А лежа я его не подам. Так что… Господи, пронеси! – с этими словами Пантелей развернулся на животе к пулемету, вытянул руки, дотянулся до гашетки, вслепую послал длинную очередь на звук выстрелов и, воспользовавшись секундным замешательством, встал в полный рост. Вторая очередь легла ровно посередине пиратского катера, свалив двоих из охранников и продырявив борта. Поняв, что тягаться против крупнокалиберного пулемета не получится, катер главаря пиратской шайки изо всей своей моторной мочи рванул с места и стал уходить в сторону базы.

Короткая очередь за спиной Пантелея засвидетельствовала момент отправки Курочкиным пирата-предателя на дно.

– Давай сюда катер! Катер сюда давай! – орал Максаков, обернувшись к засевшим на берегу контрабандистам. Но те либо не слышали морского пехотинца, либо не понимали, чего от них хотят. – Крикни, чтобы мотор сюда подогнали, – старший сержант потряс Григория за плечо, – уйдут ведь, сволочи. На транспортере нам их никак не догнать.

Услышав слабый писк подчиненного, Пантелей разочарованно сплюнул, послал вдогонку пиратам короткую бесполезную очередь и стал выворачивать в сторону берега.

– Вернемся к своим, – максаковская интонация не обещала подчиненному ничего хорошего, – будешь у меня отрабатывать командный голос. «Катер пришлите, катер пришлите!» Тьфу, – еще раз сплюнул Пантелей, передразнив потуги подчиненного докричаться до контрабандистов.

Изрешеченный пулями транспортер причалил к берегу. Максаков хотел было устроить Агадубебе и его бойцам разнос за очередное трусливое поведение в бою, но только плюнул себе под ноги в третий раз, выволок из ПТСа убитых контрабандистов и предупредил:

– Уходить отсюда надо. Будь я главарем – этого дела так бы не оставил. Значит, нужно ждать гостей, – поделился своими соображениями старший сержант. – Грузи своих людей в лодки.

– А куда мы уходим? – на правах соотечественника и сослуживца Курочкин позволил себе поинтересоваться планами Максакова.

– Вон за тот мысок, – Пантелей указал на небольшой выступ, – надо менять диспозицию. Пиратов на базе немного. Со сбежавшим главарем и двумя охранниками – не больше десяти человек. Сейчас они к нам не сунутся, – поделился своими соображениями старший сержант, – побоятся. Силенок маловато, а на базе они в безопасности: с суши не подойдешь, а с моря при их арсенале они изрешетят не то что катер – корабль могут пустить на дно, – напомнил Максаков о безоткатном орудии и «Стингерах». – Зато и нам нечего бояться вылазок с суши. Минные поля, они ведь не для нас одних поставлены. Пиратам тоже не пройти. А с моря мы еще посмотрим кто кого. Пока же нам надо замести следы, грамотно схорониться и подумать, что делать дальше.

– Может, уйдем, товарищ старший сержант? – предложил Курочкин.

– Уже, Гриша, нельзя, – со вздохом ответил Пантелей, – теперь-то эти головорезы точно не оставят в покое нашего Агубабу. Тут уже все карты раскрыты: ясно, что первый отряд уничтожен, а кем? Естественно, контрабандистами. Никто же не поверит, что мы с тобой обошлись без посторонней помощи. Главаря хотели убить. Так что мстя будет жестокой. А тогда что же получается? Мы с тобой всю эту кашу заварили, а теперь – в кусты? Не могу я так, Григорий, – Пантелей покачал головой, – совесть морпеховская не позволяет. Да и жалко этих бедолаг, – старший сержант посмотрел на садящихся в лодку аборигенов, – полюбил я их. Ладно, Гриша, заводи мотор и для начала двигайся, куда я тебе показал.

Никогда еще ни одно захваченное судно не входило на пиратскую базу с такой помпезностью, как сухогруз «Виктория» и сопровождающий его британский военный сторожевой корабль. Впрочем, чтобы побольнее уесть «томми», на флагшток британского сторожевика еще при приближении к английской военно-морской базе Хиджам Фарух распорядился поднять «веселого Роджера».

Сомалиец дальновидно не запрещал членам своей команды вести радиопереговоры, и к моменту захода кораблей в пиратское логово на берегу все уже знали об отважных подвигах Хиджама Фаруха, ставшего почти легендарным в течение каких-нибудь трех дней.

Еще бы! Захватить два военных корабля, сухогруз с ценным товаром (никто, правда, не знал – с каким именно), прийти на британскую военную базу и заставить заносчивых англичан убраться восвояси, словно побитым псам. Кто еще на всем сомалийском побережье мог похвастаться такими достижениями и подвигами?

Хиджам Фарух в полной мере успел уже насладиться заслуженной славой, когда запищал зуммер спутникового телефона. Теперь уже этот номер главарю пиратской шайки был знаком: с ним пытался связаться сам Омар Фаддель! А это чего-то, да стоит!