Я почему-то испугалась. Глаза Лина были черными. Не карими, не темными, как спелые вишни, а похожими на кусочки блестящего антрацита. Мастер моргнул, на его лицо набежала тень, и на секунду мне показалось, что я вижу перед собой старца с глубокими морщинами и седыми волосами. Лин еще раз дернул веками, наваждение исчезло: за столом сидел парень, едва ли справивший двадцатипятилетие.

 Пол начал подталкивать меня к двери, и вскоре мы очутились в зале музея, где галдела толпа толстых немцев в шортах и разноцветных панамах.

 - Странно, что Лин не владеет иностранными языками, - промямлила я, - я слышала, будто на Пхасо в школах изучают французский и английский.

 - Верно, - согласился Пол.
– Не желаете выпить чашечку кофе? Вон в том кафе подают лучший на острове капуччино.

 - Отличная идея, - обрадовалась я, довольная, что Пол выбрал не то заведение, где меня терпеливо ждала Фатима.

 - Туристы порой бывают несносны, - откровенно высказался Пол, когда мы устроились за круглым столиком у окна.

 - И это говорит гражданин страны, чья экономика в основном зависит от количества отдыхающих!
– засмеялась я.

 Пол поманил официантку.

 - Я англичанин, на острове временно. Принесите нам ваш фирменный «карамель с корицей».

 Девушка убежала, а я решила осторожно подобраться к интересующей меня теме.

 - Давно здесь обретаетесь?

 - Десять лет, - прозвучало в ответ.

 - Ничего себе временно!
– вырвалось у меня.

 Доктор засмеялся.

 - Да уж! Я вообще-то по призванию художник, но мои родители врачи, дед с бабкой тоже занимались медициной, ни малейшего шанса уйти в искусство у меня не было. Родственники сочли бы это предательством. Поэтому я получил необходимый диплом, женился и вел размеренное существование представителя среднего класса до тех пор, пока в нашу клинику не привезли Томаса Янга.

 Я взяла у официантки чашечку и наслаждалась напитком, внимательно слушая рассказ Пола. Как-то незаметно и естественно мы перешли на «ты».

 В жизни каждого человека непременно бывает встреча, которая кардинально меняет его судьбу. Вот только не все готовы на решительные поступки. Пол оказался из категории тех, кто не побоялся сделать резкий поворот.

 В судьбоносный день врач дежурил в отделении «Скорой помощи». Сутки выдались на удивление спокойными, лишь под утро доставили Томаса Янга с банальным аппендицитом. Услышав о необходимости операции, он занервничал и отказался от нее.

 С подобной реакцией Пол сталкивался не раз, поэтому привычно ответил: «Не волнуйтесь. Операция пройдет под полным наркозом, вы не почувствуете боли, проснувшись в палате, не ощутите дискомфорта, вам сделают необходимые инъекции». «Нет», - уперся пациент. «Если не удалить воспаленный отросток, начнется перитонит, - терпеливо уговаривал его Пол, - в этом случае вероятен летальный исход». «Останется шрам!» - воскликнул Янг.

 Хирург не удивился. Хотя обычно такой аргумент выдвигают женщины, но ведь и мужчины порой обеспокоены своей внешностью. Янг, похоже, был из их числа, он явно посещал тренажерный зал, соблюдал диету, а еще его живот украшала татуировка. Пол часто встречал больных с наколками, но татушка оказалась такого потрясающего качества, что врач невольно залюбовался ею.

 «Шрам испортит тату, - сказал пациент, - лучше смерть!» «Вы отказываетесь от операции из-за дурацкой наколки?» - начал закипать Пол. Больной приподнялся на локтях. «Людей, с которыми согласился работать Лин, можно по пальцам пересчитать. Я не имею права испортить рисунок». «Это ни в какие ворота не лезет!» - воскликнул Пол.

 «На Земле мало великих мастеров, - тихо произнес Янг, - Лин один из них, он представитель династии Тао, которая уходит корнями в первобытные времена. Искусство работать иглой передается у Тао от отца к сыну. После смерти представителя старшего поколения его душа вселяется в преемника. На самом деле Лин бессмертен, он просто меняет телесную оболочку. Мастеру несколько тысяч лет».

 Пол кивал в такт рассказу безумца, а сам думал, как лучше поступить: вызвать психиатра прямо сейчас или пригласить его после операции?

 «Считаешь, что я свихнулся?
– прозорливо спросил больной.
– Возьми в портфеле мою книгу, там написано все про Лина и тату». «Вы литератор», - обрадовался Пол. Писатели, как правило, обладают буйной фантазией и повышенной эмоциональностью, это объясняло поведение Янга.

 «Я начал сотрудничать с издательством после встречи с Лином, - пояснил Томас, - мастер будто вывернул меня наизнанку. Шрам испортит ауру тату, значит, изменится и моя жизнь». «Операция лапароскопическая, - пожал плечами Пол, - делается три крохотных прокола». «Тогда я согласен. Но, пожалуйста, не трогайте наколку», - взмолился Янг.

 Пол почесал в затылке и выполнил просьбу необычного больного, а тот в благодарность подарил хирургу свою книгу. Врач от скуки стал перелистывать страницы, потом увлекся чтением и начал скупать другие издания, посвященные ремеслу тату, съездил в гости к Томасу, подружился с ним. Дальше жизнь Пола Мак-Миллана сделала резкий крен, он внезапно понял: его призвание - стать настоящим мастером тату, попасть в ученики к Лину. Он больше не желал работать в больнице, думать о выплате кредита за дом и машину, терпеть жалобы жены на маленький заработок, ходить раз в месяц к родителям, есть индейку на Рождество и мечтать об отдыхе на Карибах. Не для этого создал его Господь.