Шрифт:
Как-то раз, гуляя в районе *Бяньши , у *храма Ли Бо , он встретил какого-то путника. Странник был бос и ступал по земле легкой походкой бессмертного. Лу Нань предложил страннику вместе выпить. Тогда незнакомец вытащил свою *тыкву-горлянку и налил из нее вино бессмертных.
— Откуда у вас оно? — спросил Лу Нань, отведав изумительного вина.
— Я сам его приготовляю. Бедный странник построил свою лачугу в горах *Лушань у Пика пяти старцев. Если бы вы согласились отправиться со мной, то могли бы вдоволь им насладиться.
— Раз речь идет о прекрасном вине, что может мне помешать пойти с вами, — ответил Лу Нань. Выцарапав на стене храма стихи, в которых он благодарил Лу Гаоцзу, Лу Нань так, как был, без всяких вещей, отправился за босоногим странником.
Лу Гаоцзу, узнав о стихах на храме, вздохнул и сказал:
— Ничего для него не значит притти, ничего не значит уйти. Земля наша для него — это просто гостиница, а сам он на ней вечный странник. Вот уж поистине одержимый!
Не раз посылал Лу Гаоцзу своих людей в горы Лушань к Пику пяти старцев разузнать о поэте, но те возвращались ни с чем.
Через десять лет, когда Лу Гаоцзу был уже в отставке и жил у себя на родине, к нему как-то прибыл посол из столицы: император благодарил сановника за верную службу. Лу Гаоцзу сам не поехал в столицу отблагодарить императора за оказанную честь, а послал туда своего второго сына. Когда молодого человека увидели в столице, его стали расспрашивать о Лу Нане. В столице ходили слухи о том, что Лу Нань встретил бессмертного и стал небожителем.
Потомки сложили стихи, в которых восхваляли Лу Наня:
Лу Наню с широкой душой нелегко было жить: Не мог он в стремленьях своих быть свободен. Поэтому так пристрастился к вину и к стихам, К сановникам знатным был полон презренья. Какой-нибудь нитки, и той не висело на нем, Когда от людей он ушел беззаботно. Среди современников славу себе он снискал, Бессмертным в веках будет имя поэта.Были сложены о Лу Нане и другие стихи, которые порицают поэта, учат людей не следовать его примеру, чтобы не поплатиться за гордость и пренебрежение к людям.
В стихах говорится:
Пристрастие к вину, к стихам, Гордыня — вот черты, присущие Лу Наню, Но тот, кто над толпой стоит, Обычно в людях только зависть вызывает. Старайтесь убедить других, Пускай они идут дорогою иною, Пусть помнят, что во всех делах Нужны еще уступчивость и скромность.ЦЗИНЬ ЮЙНУ ИЗБИВАЕТ СВОЕГО НЕВЕРНОГО МУЖА
Строфы эти взяты из древней элегии «Покинутая жена». Они говорят о том, что жена неотделима от мужа, как цветок от ветки. Если на ветке нет цветов, то они появляются с наступлением весны. Когда же цветок оторвется от ветки, он уже не сможет вновь прирасти к ней. Мораль этих стихов в том, что жена должна всегда верно служить мужу и делить с ним все радости и лишения, что она не должна бояться бедности и гнаться за богатством. Если жена не будет тверда в исполнении своего супружеского долга и начнет действовать против воли мужа, то потом она сама в этом раскается.
Расскажу вам об одном знаменитом сановнике времен династии *Хань . Человек этот в молодости был еще совсем неизвестен миру. Его жена оказалась женщиной весьма недальновидной, и хоть у нее и были глаза, она, как говорится, *«не смогла разглядеть гору Тайшань» и покинула своего мужа. Правда, потом она раскаялась в своем поступке, но было уже поздно.
Вы спросите, о каком это знаменитом сановнике идет речь, как его фамилия и имя, откуда он родом. Фамилия этого человека Чжу, имя его Майчэнь, прозвище «Старик-мудрец», родом он из *Хойцзи . Человек этот был крайне беден и вместе со своей женой ютился в жалкой лачуге в каком-то узком переулке. Жили они на те гроши, которые Майчэнь выручал в городе от продажи хвороста, ежедневно собираемого им в горах. Майчэнь стремился к знаниям и никогда не выпускал из рук книги. С вязанкой за плечами шел он по дороге, держа в руках книгу и читая ее вслух. Горожане уже привыкли к этому и по голосу узнавали о приближении торговца. Питая к Майчэню как к ученому человеку сострадание, люди охотно покупали у него хворост, тем более что Майчэнь никогда не заламывал цену и довольствовался тем, что ему давали. Естественно, что ему было значительно легче распродать свой товар, чем другим. Часто ватага взрослых бездельников и детишек, завидев Майчэня с хворостом за спиной и с книгой в руках, окружала его, смеясь и издеваясь над ним. Майчэнь не обращал на это никакого внимания.
Как-то раз жена Майчэня, выйдя за водой, увидела своего мужа в окружении ребятишек, которые хлопали в ладоши и издевались над ним. Ей стало стыдно за мужа, и, когда тот возвратился из города, она напустилась на него:
— Если тебе уж так нужно читать книги, то нечего продавать хворост, а если ты продаешь хворост, то нечего читать книги! Ты ведь не мальчишка и, кажется, не дурак и не сумасшедший. Разве тебе не стыдно итти по дороге в окружении толпы ребят, которые смеются над тобой?
— Я продаю хворост, чтобы кое-как свести концы с концами, — ответил Майчэнь, — а книги читаю, чтобы стать богатым и знатным. Одно не мешает другому. Пусть себе смеются, если им нравится.