Я был в Финляндии – она, кстати, в таких же климатических условиях, я был в Швеции – нет там грязи, и ботинки вечером чисты, и стекла очков протирать не надо. А тут – не только ботинки, брюки, но и часть спины – все в грязи, а на глаза все время попадаются плакаты «Ну, мы же работаем!»

То есть грязь – это когда они работают?

А вот если перестать им работать, то, может, и грязь как-то сама куда-то денется, а то, как только «они работают» – так сразу и грязь? Как вы думаете?

Тут звонят в дверь, открываю – и за дверь, сразу же без подготовки: «Вы за кого пойдете голосовать?»

А в нашем парадном никогда не убирают и шприцы разовые везде валяются.

Я сам подбираю эти шприцы, но они на следующий день опять появляются.

«Что вы хотите узнать, простите?» – «Вы за кого пойдете голосовать?» – «Голосовать?» – «Да!» – «А это важно?» – «Конечно! Это же ваша гражданская позиция!»

Да нет, ребята! Моя гражданская позиция – это я шприцы по всему подъезду собираю и на помойку выношу. Вот это позиция.

Я еще и подметаю иногда все тут.

У подводников свой мир.

А тот мир, в котором живут все остальные люди, представляется нам миром несерьезным – страсти игрушечные, страхи нелепые.

Там, где живем мы, все натуральное. Там недоглядел – пожар, взрыв, вода. И все это понимают.

Тут мгновенно приходят в себя, сорвавшись с койки, пробегают по лодке сто метров, бросаются в люк, в переборочную дверь и успевают проскочить по сто человек в одну дырку за десять секунд.

Потому что иначе смерть. Так что все, что происходит на асфальте, – это курорт.

Это отдых, расслабление, где можно и пошалить.

Это у нас шалости такие. Я шалил, когда добывал в аэропорту самолеты.

Организовать двести человек двадцатишестилетнему парню с подводной лодки ничего не стоит.

Быстрое соображение. Подводники очень быстро соображают.

Опасность подстегивает. Мы просто думаем быстрее.

Я до сих пор ловлю себя на том, что человек еще со мной говорит, а я уже с первых слов его понял и знаю, что он сейчас скажет, и мне жутко хочется его прервать и сказать: «Все понятно, можно не продолжать. Вы хотели сказать это, это и это? Так это же можно сказать короче!»

Настоящий подводник найдет выход из любой ситуации. Просто у него такая жизнь.

Россия никогда не была готова к войне. Почему?

Из-за огромных просторов. Эти просторы поселяют в уме мысли о том, что то, что надо сделать сегодня, можно сделать и завтра; что не стоит торопиться; что все равно до горизонта сегодня не дойти.

И армия тут нужна большая.

А большой армией должны управлять большие люди, но они всегда были опасны, непредсказуемы, своенравны, честолюбивы. Поэтому во главе большой армии ставились люди мелкие, но управляемые.

В мирное время они еще могут организовать непрерывные строевые занятия на вверенной территории, но в военное время – увы!

В военное время большие люди доставались из тени и ставились на свое законное место. Вот только на это все нужно время, так что Россия вначале всегда пятится.

В основном до Урала.

А если на нее нападают со стороны хвоста, – то до сибирских непроходимых болот. Они ведь до сих пор непроходимы, так что, в общем-то, с этой стороны вопроса – со стороны непроходимости – к войне мы всегда готовы.

Заезжает к нам враг, а у нас нет дорог.

Сегодня армия – показатель экономического расцвета. Чем она профессиональнее и лучше экипирована, тем лучше у тебя экономика.

Правда, некоторые страны напрягаются так, что, кроме армии, у них ничего нет. Их боятся, но не сильно.

Их всегда можно блокировать. Для этого по периметру надо выставить наблюдательные посты. Чтоб обо всем знать заранее. Выставил – теперь жди и фиксируй любое движение на наблюдаемой территории.

И оценивай уровень подготовленности.

Не слова.

Не реляции.

А именно уровень подготовки.

Без этого уровня ракеты не взлетят – их погасят на старте; корабли и подводные лодки не выйдут в море – они уничтожатся прямо у пирса и перехватятся на выходе из своих баз; а самолеты – у этих всегда есть время подлета, за это время их встретят.

Так что готовиться к войне, по русским меркам, надо лет за двадцать, а не сразу, не вдруг.

Надо постепенно. Сначала охраняем только свои границы – самой современной техникой; потом – воды недалеко от этих границ; потом охватываем воздушное пространство над Арктикой; потом самолеты-разведчики поднимаются на такую высоту, что никто их там не видит; потом покрытие этих самолетов делает их невидимыми на любой высоте; потом небольшие подводные лодки – в учебных, конечно, целях – блокируют чужие порты; потом они их просто блокируют в качестве мирной боевой задачи; потом в мировой океан выходит эскадра надводных кораблей – для борьбы с мелким пиратством и охраны торговых путей; потом эта эскадра помогает некоторым странам, неспособным и слабым, бороться с пиратами в их водах; потом участие в локальных конфликтах в любом виде – миротворцы, консультанты, наемники.