Шрифт:
Я уже не ждал его звонка, думая, что вся наша дружба зиждилась лишь на интересе к моим полномочиям и выгоде Андрея от этого. Но вышло иначе. Андрей сообщил, что ездил в отпуск вместе с роскошной любовницей, причем в мягком вагоне международного экспресса, так как он не очень-то жаловал самолеты. А времяпрепровождение с бутылкой прекрасного коньяка в одной руке и другой – запущенной в трусики, надетые на женскую плоть 999,9 пробы, сопровождаемое альпийскими видами за окном, нравилось ему куда как больше. Он предложил «попить пивка», я объявил Лере, что буду утром, сказал, что многого жду от этой встречи, и, пообещав сильно не напиваться, радостно убежал из дома, как я думал, лишь для дружеского кутежа, но оказалось, что Лере я соврал один раз вместо двух и встреча эта перевернула всю мою жизнь, сделав ее скрытной во всех смыслах, словно двойное дно в чемодане контрабандиста дорентгеновской эпохи. Выйдя из дома и подставив лицо осеннему ветру, я не знал, что уже никогда не вернусь сюда прежним…
Новая заря
– Уау! Андрюха! Брателло! Как же я рад тебя видеть!!! Ты не представляешь насколько! Прикинь! Как только меня вышибли, ни одна тварь даже не позвонила! То вдруг был всем нужен, а теперь оказался в полном забвении. Вышел, что называется, в тираж. Какой же ты молодец! Не забываешь старых корешей. Душа у тебя нараспашку.
– Да ладно тебе, Маркони. Просто есть скурвившиеся суки, а есть нормальные пацаны, вроде меня. Я такой, какой я есть, только с тобой. Со всеми остальными приходится надевать самые разные маски.
– Гы-гы, со стороны мы, наверное, производим впечатление двух воркующих педиков.
– Га-га, точно. Кто в пассиве, чувак?
– А-га-га!
– Охо-хо-хо!
– Ладно, хорош гоготать. Мы – дружбаны. Это почетное и редкое по нынешнему времени звание. Каждому что-то нужно от ближнего, все вместе только корысти ради, а вот мы просто бухаем и всего делов! Чего сидишь, улыбаешься, как Буратино? Наливай да заказывай!
– По пивку, что ли?
– Ага, давай. Малость пивка для пописать рывка…
Мы сидели, пили. Сперва пиво, затем перешли на горячий сакэ. Говорили и не могли наговориться. Андрей рассказывал о жизни сильных мира сего, кремлевских небожителях, как я их называл, со многими из которых он был лично знаком. О своей очередной мегалюбовнице, королеве вагонного минета, и о новых покупках: квартирах, машинах, часах. Для меня почти все это было, словно вести с колец Сатурна: так же непостижимо и недостижимо.
Когда Андрей сделал паузу, я вдруг поведал ему историю о Вертько и своих молдавских приключениях. Он внимательно слушал, не перебивал. По глазам было видно, что история его захватила, и он лишь цокал языком в самые кульминационные моменты.
Я закончил, мы немного посидели молча, выпили еще графинчик сакэ. Андрей начал рассказывать что-то о ценах на престижную недвижимость, но вдруг замолчал и заметно помрачнел.
– Ты чего это так изменился в лице? – спросил я заплетающимся языком.
– Да ну его, – неопределенно махнул рукой Андрей.
– Ну а все-таки?
– Да проблема у меня, и немаленькая, между прочим.
– А в чем дело?
– Не в чем, а в ком…
– Ну «в ком». Давай не тяни резину, блин, ломаешься, как целка.
– Да какая уж тут резина, блин. Тут дерьмо полное, и я в нам оказался. Директор у меня был. Финансовый. До недавнего времени. И вдруг пропал. Искали его сперва мои эс-бэшники, потом органы подключили…
– И нашли?
– Ага, блядь, нашли! – Глаза Андрея налились кровью, руки задрожали, правое веко задергалось.– Нашли, суку. В Аргентине!!!
– Где, где?!!!
– В Аргентине! С аргентинским паспортом! Фээсбэшники пробили: уехал на ПМЖ, купил в Буэнос-Айресе виллу и живет там с моими бабками, в хуй не дует, падаль! У-у-у-у, гад, ненавижу! Зубами бы глотку перегрыз!!!
– Подожди-ка. Но ведь можно подать на него в суд, через Интерпол объявить розыск, добиться его выдачи и все с него получить обратно?!
– Да в том-то и дело, что не могу я ни хрена с него получить. Он у меня четыре года всеми счетами распоряжался. Все финансы вел, все! И белые, и черные! С офшора на офшор четыре года бабки двигал, паскуда, блядь. И обналичкой тоже он занимался. Я же говорю: вообще всем!
– Ну?
– Ну? Что ну? Не «ну», а он с черной бухгалтерии, с неучтенки офшорной тиснул, и с кассы черной.
– И много он того? Тиснул, в смысле?
– Марк, не спрашивай, давай лучше выжрем. Все равно тех денег не вернешь.
– Андрюха, ну что ты в самом деле, а? Сказал «а», так говори «б»! Ну? Сколько?
– За четыре года, Марк, этот гондон перевел на себя по разным схемам восемнадцать миллионов долларов. Это просто пиздец! И я ничего, ничего не могу сделать!
– Я ни черта не понимаю… А как же можно вот так вот воровать, что называется, вагонами и не попадаться целых четыре года?!