Один из вошедших был лет около шестидесяти, среднего роста, с седыми волосами, в форме полковника милиции. Другой был немного помоложе первого, высокого роста, в форме капитана.

Полковник быстро уселся рядом с Никудышкином, читая его записи в блокноте.

– Пал Палыч, – сообщал радостный Никудышкин, показывая в мою сторону, – это я его нашел, я обнаружил этого шпиона, вот мои записи… Почитайте…

– Прекрати ты болтать! – грубо прервал его Пал Палыч. – Докладывай мне по порядку!

– Есть!

– Откуда здесь взялся шпион из Италии?

Капитан, пришедший вместе с Пал Палычем, спросил Никудышкина:

– А как ты его вообще нашел?

– Я его в первый раз увидел на телепередаче «Счастливая семья», где я был. Там я его увидел, слышал, как он говорит: «Хочу в Париж!»

– Разве желание быть в Париже сейчас является преступлением? – усмехнулся я.

После короткой паузы Пал Палыч спросил Никудышкина:

– Скажи, а как зовут твоего шпиона?

– Галилео Галилей!

Молчание.

Пал Палыч минуту смотрел внимательно на старательного и бодро говорящего Никудышкина, после чего спросил, вздыхая:

– А ты вообще откуда к нам в милицию попал?

– Не понял, Пал Палыч!

– Из какой деревни явился? Из какого захолустья?! Ты в школу ходил или нет? Сразу к нам определился?

Никудышкин вместе с капитаном недоуменно глядели на злого начальника, не понимая причины его гнева.

– Ты такой удивленный, не понимаешь причины моего гнева?! – почти орал Пал Палыч. – А ты знаешь, чья это фамилия – Галилей?

Вот этого шпиона из Италии! – бодро ответил Никудышкин. – Его у него кличка есть…

– И какая у него кличка? – поинтересовался Пал Палыч.

– Конан Дойль! – торжественно объявил Никудышкин.

Последующая сцена была достойна для зарисовки Репиным или Леонардо да Винчи: глупый Никудышкин с открытым ртом, раздраженный полковник Пал Палыч, отчитывающий своего милиционера, я, еле сдерживающий хохот, попугай Маэстро, севший мне на плечо, молчащий капитан.

После короткой паузы я не выдержал и все-таки засмелся.

– Видишь, как над тобой твой задержанный смеется? – спросил недовольно Пал Палыч Никудышкина.

– Да я ему…

– Стоп! – оборвал его Пал Палыч, грозя кулаком. – Только сейчас попробуй пригрозить ему, сам уж отличился так, что потом вся милиция хохотать над тобой целый год будет! И надо мной тоже, раз у меня такие помощнички.

Сказав это, он глянул с раздражением на молчащего капитана, стоящего за его спиной.

– Итак, слушай, Никудышкин, который в школе учился плохо или не учился совсем, – объяснял с ухмылкой Пал Палыч, – Галилео Галилей – известный ученый, а Конан Дойль – писатель, написавший множество книг, среди которых большую известность получили рассказы о сыщике Шерлоке Холмсе и его верном помощнике, докторе Ватсоне, ясно?

Молчание.

– Ясно?! Читал ты писателя Конан Дойля?

– Нет…

– И теперь тебе всё ясно? – продолжал раздраженно спрашивать Пал Палыч Никудышкина, который пытался отворачивался от полковника.

– Ясно, – тихо ответил Никудышкин, исподлобья смотря на меня.

– А теперь, – продолжал таким же тоном Пал Палыч, – какие преступления совершил твой шпион?

– Он банк ограбил… несколько банков…

– Так один банк или все-таки несколько?

– Несколько, – неуверенно ответил незадачливый Никудышкин, предпочитая не смотреть на Пал Палыча.

– Ты не отворачивайся от меня, ясно? – строго произнес Пал Палыч. – Теперь дальше идем… Как я понял, ты все преступления на него сразу повесил, чтобы тебе потом не возиться с ними, да?

– Зачем вы так, Пал…

Молчать!

– Зачем вы так с ним, Пал… – попробовал заступиться за Никудышкина капитан, но Пал Палыч резко остановил и его:

– И тебе молчать, если такой же ученый и грамотный, как и Никудышкин! Итак. Чего он еще совершил, как ты полагаешь, Никудышкин?

– Не буду я говорить, если надо мной смеетесь, – совсем грустно ответил милиционер, – а я так старался…

– Стараться нужно, но с умом, – ответил снисходительно Пал Палыч, – итак, мы не услышали до конца твой рассказ о преступлениях нашего задержанного!

Молчание.

Никудышкин вздыхал, смотря в свой блокнот. Я смотрел в окошко, стараясь снова не засмеяться. Маэстро сидел тихо на столике, так как я поглаживал его по спине, чтобы он не стал снова орать свои знаменитые фразы.

– Ну, чего молчишь?

– Он мне во всем сознался, – грустным голосом ответил Никудышкин, – я всё в блокноте записал, могу это зачитать, но опять меня вы ругать будете…