– Судя по всему, твой разбор полетов не возымел должного результата, Ленка курит.

– Неправда, я начала курить только через несколько лет после первой затяжки.

Нижегородская улыбнулась.

– Пашка… Милый мой Пашка. Помните, как в прошлом году он приволок на Новый год два ящика петард? Думала, с ума сойду, мне так и казалось, что к утру либо мой дом взорвется, либо кто-нибудь из гостей обязательно покалечится.

– Он любил жизнь, – согласилась Валентина Олеговна. – И старался брать от нее по максимуму. Да чего там говорить, светлым человеком был Павел. Царство ему небесное.

Варвара Тарасовна смахнула со щеки слезу.

– Вы не против, если я предложу помянуть Павлика?

– Ну что ты, мам.

– Конечно-конечно.

– Ну, светлая ему память.

Инна хотела чокнуться бокалом с Дмитрием, но последний прокричал:

– Обалдела?! Не чокаются.

– Ой, прости, забыла. И незачем так орать, я не глухая.

Терентьев смолчал.

Празднование главного праздника страны продолжилось. Но сегодня, в отличие от других новогодних ночей, в коттедже Варвары не было слышно смеха и веселых шуток. Все скорбели по безвременно ушедшему Павлу, посему застолье проходило без излишней помпезности.

Анна принесла в столовую запеченного поросенка.

– Поросенок! Какая прелесть, – Валентина Олеговна захлопала в ладоши. – Варька, ты знала, что Анна готовит поросенка, и смолчала?

– Знала, – улыбнулась Нижегородская. – Хотела сделать тебе сюрприз.

– Обожаю запеченных поросят.

– А я к ним полностью равнодушен, – пробурчал Дмитрий. – Терпеть не могу свинину.

– Обязательно было это говорить? – вспыхнула Инна. – Терпеть он их не может, а кто летом за обе щеки уплетал шашлык?

– Шашлык был из говядины.

– Ничего подобного. Если для тебя все едино – и свинина, и говядина, то это твои проблемы.

– Ин, давай ты не будешь портить праздник, а?

– Значит, я его порчу. Замечательно. Могу встать и уйти.

– Эй-эй, голубки, – Варвара Тарасовна погрозила Терентьевым пальцем. – Вы чего сегодня как с цепи сорвались? Придираетесь к словам, бурчите, словно вредные старухи.

– Просто некоторые обладают удивительной способностью испортить настроение за рекордно короткие сроки.

– Ты меня имеешь в виду? – невозмутимо спросил Дмитрий.

– Ты догадлив.

– Так, господа Терентьевы, предлагаю сиюминутно помириться и впредь сдерживаться. Договорились?

– Я постараюсь, тетя Варя, а вот за Димку поручиться не могу.

– Главное, что за себя можешь.

Всеволод коснулся локтя жены.

– Смотрю я на Димку с Инной и думаю: как же мне повезло с Ленусиком! Мы ведь никогда не ссоримся, живем душа в душу.

– Так уж и никогда?

– Клянусь. Лен, я прав?

– Прав, дорогой. Но в этом исключительно моя заслуга.

– Не понял.

– Я умная женщина и умею локализовать назревающие конфликты.

– Кому-то не мешало бы поучиться, – сухо бросил Дмитрий.

Инна с сарказмом молвила:

– Я где-то читала, что супружеские пары, в семье которых нет скандалов, живут друг с другом не по любви, а по расчету.

Щеки Варвары Тарасовны запылали.

– Инна, на что ты намекаешь?

– Вот это заявление! – Лена тряхнула копной волос. – Ну спасибо, подружка, от тебя я никак не ожидала подобного высказывания.

В столовой повисла неловкая пауза.

– Лен, прости, я не соображаю, что говорю.

– Проехали.

– Ты не сердишься? – лебезила Инна.

– Нет.

– Правда?

– Я же сказала, все в порядке. А касательно брака по расчету, ты в корне не права. Мы с Севой боготворим друг друга и считаем, что всякие там мелкие ссоры и тому подобные выяснения отношений ниже нашего достоинства.

Валентина Олеговна провозгласила тост:

– Друзья, давайте выпьем за любовь, дружбу и полное взаимопонимание.

– Поддерживаю.

– Отличный тост.

Спустя время Инна, насытившись свининой, откинулась на спинку стула:

– Завтра сажусь на диету. Хотя нет, впереди еще Рождество и старый Новый год. Но после пятнадцатого января я не ем ничего, кроме овощей и фруктов. Ох, какой аппетитный поросенок, я еще кусочек хочу.

Дмитрий поднес к губам стакан сока и, быстро метнув взгляд на Нижегородскую, спросил:

– Варвара Тарасовна, а почему Ирина не приехала? Она хорошо себя чувствует?