– Материала нет. Эти летчики в воздушных боях не участвовали. Немцы напалм на их аэродром внезапно, когда там по случаю выходного дня летного состава не было. Фашисты безнаказанно сожгли все самолеты на земле.

Да, трагическая история! И, к сожалению, не единственная. То же самое имело место и на некоторых других наших аэродромах, располагавшихся вблизи границы.

На другой день Хирен был послан в Главный военный госпиталь. Там-то уж наверняка были участники боев, достойные рубрики "Герои Отечественной войны".

Хирен собрал материал для двух очерков - о пулеметчике старшем сержанте Федоренко и командире взвода противотанковой батареи лейтенанте Залявине. О Федоренко написал, а об артиллеристе - не успел: к тому времени окончательно решилась моя судьба, и я уступил настойчивым просьбам Хирена об отправке его на фронт. Он был назначен руководителем корреспондентской группы западного направления.

А очерк о лейтенанте Залявине мы все-таки напечатали. Написал его со слов Хирена Василий Павлович Ильенков. Сработала товарищеская взаимовыручка.

Хирен же тем временем держал уже путь в дивизию Мишулина. Вместе с ним выехал туда и Яков Милецкий.

Командира дивизии они разыскали на опушке леса, среди затаившихся танков. Встретил он корреспондентов неприветливо:

– Вы еще зачем сюда?! Видите, что делается?..

Все экипажи находились в своих танках, как в авиации при объявлении "готовности номер один". Обстановка была действительно очень напряженной. Противник открыл по опушке леса плотный артиллерийский огонь. С минуты на минуту ожидалось появление танков противника. Мишулину было не до разговоров с корреспондентами. Обстоятельно побеседовать с ним удалось лишь после боя, на КП дивизии.

Так появился в "Красной звезде" очерк о новом Герое Советского Союза. Хирен и Милецкий стремились и, по-моему, сумели раскрыть "секрет" боевых успехов генерала Мишулина и его дивизии. Мишулин был обрисован как командир, хорошо освоивший природу современного боя и верно нащупавший слабину в действиях противника.

Противник использовал против нас те же тактические приемы, что и в Западной Европе: вел "атаку на нервы", пытался сеять панику в наших войсках, все время создавая видимость окружения их. Боевые приказы немецких военачальников всех степеней буквально пестрели устрашающими словами: "внезапно окружить и уничтожить". Мишулин противопоставил этому шаблону широкую инициативу. Внезапность немецких атак предотвращалась хорошо организованной непрерывной разведкой. Вражеские попытки окружить 57-ю танковую дивизию или хотя бы часть ее сил срывались упреждающими контратаками из засад.

Так было и в тот день, когда к Мишулину прибыли наши спецкоры. Тщательно замаскировав свои танки на лесной опушке, Мишулин терпеливо поджидал противника. Опираясь на сведения, добытые разведкой, он был убежден, что немцы непременно должны появиться здесь. И не ошибся. А враг, рассчитывавший на внезапность своего маневра, жестоко обманулся. Внезапным оказался разящий огонь, обрушившийся на него самого.

Мишулин не дал возможности немецким танкам развернуться из походной колонны в боевой порядок. Огневой удар из засады был нанесен сперва по головным машинам и хвосту колонны немцев. На дороге тотчас возник затор. А свернуть с нее не позволяло болото. На это и рассчитывал Мишулин. Скованную на месте фашистскую колонну удалось уничтожить полностью.

В одном из боев Мишулин был ранен. Его почти силком эвакуировали с поля боя, увезли в госпиталь. Но и на госпитальной койке он продолжал поддерживать связь со своей дивизией. Требовал, чтобы ему все время докладывали, что там происходит. И когда получил сообщение об угрожающем положении на флангах 57-й, тотчас поднялся с койки, незаметно вышел на улицу, словил там какую-то попутную машину и примчался на КП, взял управление боем в свои руки. Бой был жестоким, а все-таки выиграла его 57-я танковая дивизия.

Всех нас в редакции приятно удивило: как это Мишулин из полковника сразу стал генерал-лейтенантом, минуя промежуточное звание "генерал-майор"? В армейской практике так обычно не бывает.

Запросил я нашего корреспондента. И выяснилась забавная история. К новому званию Мишулина представлял генерал-лейтенант А. И. Еременко. Текст телеграммы в Ставку первоначально выглядел так: "Прошу присвоить командиру 57-й танковой дивизии звание генерала. Генерал-лейтенант Еременко". А телеграфистка при передаче этого документа опустила слово "генерала" и не там, где надо, поставила точку. В Ставку телеграмма поступила в таком виде: "Прошу присвоить командиру 57-й танковой дивизии звание генерал-лейтенант. Еременко".

Позже мне рассказали, что о допущенной ошибке по-честному доложили Сталину. Верховный ничего не сказал в ответ, только улыбнулся. Значит, так тому и быть. Задний ход в подобных случаях давать не положено.

* * *

Именинником выглядит в том же номере газеты и еще один командир дивизии - Герой Советского Союза В. Шевченко. Боевой работе его соединения в первый месяц войны посвящена целая полоса. Она так и озаглавлена: "Тридцать дней авиасоединения Героя Советского Союза Шевченко".