– Еще бабка говорила, что утром должен приехать ее сын. Выходит, и это тоже ложь?

– Несомненно.

– Кат, подожди, – Лика сняла очки, – а вдруг там кто-то есть?

– Сейчас проверим. – Она прошла на веранду и поморщилась от спертого воздуха.

Боязливо озираясь, Анжелика последовала ее примеру.

– Самая настоящая помойка. А воняет-то как, в прошлый раз такого запаха не было.

– Значит, дом проветривали.

– Ренат сидел здесь. – Назарова пнула ногой стул. – Старуха достала из шкафчика бутыль с жидкостью. – Она открыла потрескавшуюся дверцу и выдохнула: – Пусто.

– В какой комнате вы спали?

– В той. – Анжелика чихнула. – Меня сейчас стошнит, как я только согласилась лечь на грязную кровать в этих развалинах?

– А бельишко-то новое, – Ката потянула на себя белую простыню. – И подушка тоже. Получается, к вашему визиту подготовились заблаговременно. Теперь пошли в соседнюю комнату.

В центре стоял разобранный стол, у окна примостилась односпальная металлическая кровать. Рядом стояли два стула и допотопная тумбочка с одной дверцей. А вот возле тумбочки Катка заметила разрезанную веревку.

– Она! – вскрикнула Лика. – Та самая веревка. Кат, пожалуйста, пойдем отсюда, мне неспокойно. Ничего мы здесь больше не найдем. Уходим.

На улице Копейкина посмотрела на шиферную крышу избушки.

– Если есть дом, значит, должен быть и хозяин. Согласна?

– Согласна, согласна, только мы все равно не узнаем, кому принадлежит развалюха.

– Но попытаться стоит. Поспрашиваем, поинтересуемся, выясним.

– У кого? У елок и сосен? Оглянись вокруг.

– Я уже огляделась, а вот тебе стоит быть повнимательней. Ты столбы видела?

Лика задрала голову вверх.

– И что с того?

– Поблизости должен быть населенный пункт. Дачи, коттеджный поселок, деревня, да что угодно.

– А если заблудимся?

– Вот когда заблудимся, тогда и начнем паниковать. Не отставай.

Ката бодро вышагивала по тропинке, гадая, куда именно их выведет линия электропередачи.

Метрах в тридцати от глубокого оврага тропинка резко сворачивала влево. Впереди виднелся просвет.

Анжелика хотела третий раз простонать «я устала», как вдруг тропа вывела их на колдобистую пыльную дорогу.

– И где мы очутились, где твои коттеджные поселки?

– Имей терпение, скоро мы достигнем цели.

Назарова плелась за Копейкиной с таким прискорбным и изможденным видом, что создавалось впечатление, будто бедная девушка возвращается домой с каторги. Еле передвигая ногами, Лика причитала:

– Пить охота, во рту пересохло. Катка, ну зачем ты затащила меня в эту глухомань? Ты сама не устала?

– Нет.

– А я… Ой, смотри, крыши. Катка, крыши домов!

Десятка три разнокалиберных домиков располагались на территории небольшого садового товарищества. Услышав музыку и детский смех, Анжелика взбодрилась. Единственное что ее угнетало, так это необходимость возвращаться обратно прежней дорогой.

Миновав открытые настежь ворота, Ката заприметила дородную тетку в голубом сарафане и поспешила ей навстречу. Но разговор изначально пошел в совсем ином ключе. Поздоровавшись, Катарина вполне миролюбиво задала невинный вопрос:

– Скажите, вы случайно не в курсе, кому принадлежит старенький домик недалеко от шоссе?

Очевидно, у тетки были проблемы в семье или она просто встала сегодня не с той ноги. В любом случае повела она себя, мягко говоря, некорректно.

Уперев руки в бока, дачница процедила:

– Кому надо, тому и принадлежит. Ходят тут, высматривают. Молочко, творожок, сметанку предлагают, а потом на пару дней домой уедешь, так все до последнего с дачи вынесут.

– Кто вынесет?

– Дед Пихто! Домиком интересуетесь? А я вот сейчас в милицию позвоню, и там выяснят, какой домик вам понадобился.

Лика взяла Катку под руку.

– Кат, пошли, она нам не поможет.

Не оборачиваясь, они поспешно ретировались от местной жительницы, слыша ее грозные крики:

– У меня злая собака на участке! Только суньтесь! Руки-ноги перегрызет!

– Неадекватная какая-то, – пискнула Анжелика. – А вон дедок над грядкой склонился. Подойдем к нему.

Восьмидесятилетний пенсионер охотно завел беседу с двумя молодыми незнакомками.

– Знаю, – прошамкал старик, – конечно, знаю, чей это дом. В нем Варвара проживала. Да только она уже год как померла. Ага, еще прошлой осенью ее схоронили.

– А родственники у нее были?

– Никого. Братья с сестрами давно на кладбище перебрались, Варька одна осталась.

Я когда участок пятнадцать лет назад здесь получил, с Варей сразу и познакомился. В ту пору их деревенька поболе была – девятнадцать домов насчитывала. А потом старики поумирали, других дети в город забрали, дома снесли, землю продали, и Варька в одиночестве куковала. Ее саму переселить хотели, вроде строить чего-то на том месте собирались, а потом застопорилось, остановилось и заглохло окончательно. – Пенсионер обтер рукавом лоб. – Дружили мы с ней. Оба старые, одинокие. То она ко мне в гости прискрипит, то я к ней приковыляю. А как умерла, так дом и опустел.