Эти условия как раз и есть в Виштынецком. В другом водоеме, где температура воды поднимается до 20 градусов, сигу, конечно, не выжить. А здесь даже в жаркие летние дни вода прогревается на глубину не больше, чем пять метров. К тому же в иные летние дни северо-западные и северные ветры сгоняют теплый слой воды в южную часть озера, а с глубины на поверхность поднимается по-осеннему студеная вода.

Меня интересовало, чем питается в озере сиг. Снетка, как в Куршском заливе, здесь нет. Неужели только донными организмами, или, как по-ученому их называют, бентосом? «Если так, то, наверное, этот виштынецкий сиг, — думал я, — не берет блесну».

Но один из здешних рыболовов-старожилов меня успокоил: — Еще как берет! Вот увидите…

…Асфальтовое шоссе, по которому мы едем из Нестерова к озеру, незаметно поднимается в гору. Где-то вблизи поселка Невское, справа и слева от него появляются холмы, то пологие, то крутолобые, то обрывистые, а между ними довольно просторные замкнутые понижения.

Шофер рассказывает о здешней зимней рыбалке (много лет он ездит на озеро, и оно подарило ему немало радостей), но насчет удачи высказывается осторожно.

— Не знаю, повезет ли нам нынче, — говорит он. — В январе сиг стал брать хуже, по-видимому, ушел на большую глубину. А вот в декабре редко кому он не попадался.

В декабре… Итак, вот она первая особенность спортивной ловли сига в озере по сравнению с ловлей этой рыбы в Куршском заливе. Там в декабре его поклевки носят единичный, случайный характер, а здесь, выходит, массовый.

Впереди, на горизонте, повторяя очертания холмов, темнеет зеленый волнистый массив — наши знаменитые краснолесенские леса. За поселком Ягодным дорога врезается в этот массив. Значит, озеро уже близко. Машина бежит какое-то время в лесных сумерках. И вдруг слева их как бы раздвигает масса света — открываются просторы Виштынецкого озера.

Когда, смотришь на него с берега Западного залива, возникает впечатление, будто ты остановился у огромного окна. Справа и слева высокий лес, а впереди, за темными острыми изгибами мысов, лежит открытая ширь, упирающаяся вдали в подножие высоких холмов.

Приехали мы далеко не первыми. Меж деревьев на высоком берегу уже стояли два автобуса и несколько легковых машин. На льду виднелись фигуры рыболовов.

В декабре сига ловили здесь, отойдя от берега метров 200, с глубины 8—10 метров. Но теперь, выходит, идти надо дальше. Останавливаемся метрах в ста за правым мысом, сверлим лунки.

Учитывая, что придется блеснить с большой глубины, я взял удильник с катушкой. Кинул в лунку блесну и смотал метров 20 лески. Прошла, наверное, минута, пока я едва почувствовал слабое натяжение лески. Смотал еще метров шесть и только тогда блесна дошла до дна. Дальше действовал, как бывало на Куршском заливе — подмотал с полметра лески и начал дергать удильником.

Оказалось, что те легкие блесны-пластинки, которые я применял раньше, на озере не годятся. Они долго идут до дна, а когда блеснишь, почти не чувствуешь, как они играют. Блесны на здешних окуня и сига примитивнее и тяжелее. Это прямые, зауженные к хвостовой части латунные или серебряные пластинки, на которые наплавлено много олова. Крючки двухподдевные номеров 5 и 6. Их не маскируют красной шерстяной ниткой, а головку блесны окрашивают красным лаком.

Не верится, что сиг может кинуться на такое увесистое изделие, но, как говорится, в Тулу со своим самоваром не ездят.

На первой остановке ни у кого из нас поклевок не было, и мы подались туда, где он скорее всего мог попасться, — в бухту Тихую, самую дальнюю на западном берегу. Пологий у залива, этот берег тянется к югу уступами, образуя несколько бухт. Покрытые лесом берега здесь высоко и круто поднимаются над тесно зажатым между ними извилистым коридором. Картина эта необычна, своеобразна, так что я в первое время не мог оторвать от нее глаз.

Пока я любовался увиденным, мой провожатый, Юрий Алексеевич, успел пробить лунку. Присматриваюсь, как он действует дальше, Опустив в лунку блесну, снимает катушку с тормоза, катушка быстро вращается: благодаря своей тяжести блесна сама сматывает леску. Но вот она на дне. Выбрав слабину, Юрий Алексеевич начинает блеснить: плавно поднимает кончик удильника примерно на полметра, завершая последнюю треть этого расстояния резким рывком, и тут же опускает удильник над лункой в горизонтальное положение. Выждав 3–5 секунд, резко подает кончик удильника вниз, блесна падает на дно. Через секунду-другую снова плавно поднимает ее.

— А зачем вы кидаете блесну на дно?

— Видите ли, рыба сейчас еще держится у дна. Если окунь или сиг не заметят блесну, то их могут привлечь небольшие фонтанчики мути, поднятые ее падением.

Интересное объяснение. Попытался таким способом блеснить и я. И что ж, небольшие окуни стали хватать блесну. А ведь глубина 16 метров! Видят они ее там или чувствуют боковой линией, как полагают некоторые? Как бы там ни было, окуни клевали. Правда, не так бойко, как на Куршском заливе. Но было занятно тащить их с большой глубины: перебираешь леску, перебираешь, а ей как будто и конца нет.