— Генри, она абсолютно никуда не выходит и я весьма удивлена, что ты спрашиваешь и ищешь её в моём доме?

— Видишь ли, я видел её два дня назад, она сказала, что хочет навестить тебя, — туманно ответил Генри, переводя дыхание от быстрой ходьбы, — к сожалению, мне надо идти.

Генри торопливо простился и ушёл, оставив Камилу в полном недоумении. Он бежал по улицам к дому Ядвиги, в надежде застать её ещё дома. В том, что она обязательно придёт к Камиле, он не сомневался. Что-то в его душе подсказывало, она слышала его. «Её ангелы и мои, ангелы небесные должны были быть на моей стороне, иначе зачем мне дано это знание» думал Радужный адепт Генри Яровский.

Его встретил дворецкий и, доложив о госте, проводил его в библиотеку. Генри огляделся, библиотека была огромной и замечательной. Труды философов всех времён, художественные произведения, научные альманахи соседствовали друг с другом. Всё было расставлено в алфавитном порядке, показывая, что хозяин этого хранилища вековых знаний был высокообразованным и щепетильным к порядку человеком.

— Здравствуйте, Генри, — услышал он тихий голос Ядвиги и повернулся.

Она стояла в дверном проёме. Бледность лица и худобу подчёркивало чёрное шёлковое платье. Её изумрудно-зелёные, когда-то ярко блестевшие, глаза, в окружении тёмных кругов, были потухшими и блёклыми. Огненно-рыжие волосы, служившие золотой оправой для нежно розового лица, ставшего теперь пергаментно-бледным, были тусклыми, словно снятые с мертвеца и приклеенные на голову приготовившейся к смерти.

— Сударыня, я имел смелость прийти к вам, в надежде предостеречь от рокового шага, — издалека начал Генри.

— Присядьте, я очень плохо чувствую себя и не в силах стоять, — еле слышно прошептала Ядвига и сделала шаг через порог.

Она действительно, была очень слаба, её ноги подкосились и Генри едва успел подхватить девушку. Он на руках донёс её до кресла и аккуратно посадил. Лоб Ядвиги был в испарине, на шее билась жилка, показывая учащённый пульс. Генри своим платком вытер пот с её лба, девушка открыла глаза.

— Простите, я, кажется, потеряла сознание, — шевелились её губы. — Сейчас я помогу вам, потерпите, — сказал Генри.

Словно прекрасно зная, что нужно делать в таком случае, он потер её виски, потом ямки за ушами, помассировал запястья. Высоко застёгнутое платье с тугим воротником, почти впивалось в её шею. Генри, смутившись, стал расстегивать пуговицы, чтобы облегчить её грудную клетку. Дойдя до того места, где в платьях других фасонов заканчивались глубокие вырезы, он остановился. От его взгляда не ускользнула коричневая родинка, крошечная отметина, напоминающая маленького паучка. Он удобно расположился на левой груди молодой девушки. Эта родинка приковала взгляд Генри, словно стараясь запечетлиться в его памяти. Он испытал неловкость оттого, что непроизвольно разглядывает эту родинку и тряхнул головой, сбрасывая оцепенение. Вдруг, в его ладонях разлилось жаркое тепло и появилось покалывание. Руки, словно подчиняясь какому-то собственному приказу, потянулись к голове девушки. Одна легла ладонью на её лоб, а другая на её затылок. Сами собой в голове стали пробегать слова тех молитв, которые дал ему Юлиан. Генри чувствовал, как шевелятся его губы, в полголоса произносящие молитвенный код. Через несколько секунд, жар из ладоней исчез так же неожиданно, как и появился, словно вошёл в голову девушки. Генри вздохнул, убрал руки и потряс ими, словно хотел стряхнуть что-то прилепившееся к ним. Ядвига стала приходить в себя, осмысленным взором оглядывая библиотеку.

— Простите, мне так неловко, но ваши руки, словно, по волшебству, вернули меня в жизнь и в действительность, — чуть громче сказала Ядвига и посмотрев на расстёгнутое платье, торопливо стала застегивать дрожащими руками несколько пуговиц, — как вам это удалось?

— Это всего лишь основы медицины, мы проходим азы медпомощи, — слукавил Генри, чтобы ничего не объяснять, — вот и замечательно, теперь за ваше физическое тело я спокоен. Но причина моего визита гораздо важнее, я пришёл поговорить с вами о вашем духовном состоянии.

— Полагаю, Генри, вы наслушались пересудов, я совершенно нормальна, — Ядвига отвела глаза в сторону.

— Боюсь, что это не совсем правда, ваше состояние отложило отпечаток на вашем лице. Поверьте, я знаю кое-что больше, душевные муки, которые вы переживаете сейчас, я чувствую своим сердцем и хочу предостеречь вас от катастрофы, — Генри взял её за руку.

Ядвига отдёрнула руку и на удивление, довольно резко встала и отошла к окну. Генри молчал, давая ей самой начать разговор. — Мне странно слушать от вас слова утешения, из-за меня погиб ваш друг, а вы, как я поняла, пришли спасать меня, странно, от вас я этого не ожидала, — тихо сказала она.

И тут Генри почувствовал такой прилив эмоций, что речь, подготовленная заранее, скомкалась и показалась ему смешной. Он вспомнил видение моста, тот ужас, который испытал над бездной и начал говорить. Сам по себе его разум словно диктовал ему то, что, нужно было сказать сейчас. Откуда-то, из глубины подсознания, выплывали случаи из многовековой истории человечества. Он довольно искусно избегал острых углов, требующих глубоких объяснений таинства Вселенной, заменяя их доходчивыми примерами Генри, будто со стороны, слушал себя и видел как в глазах Ядвиги появилось прежнее выражение молодости и интереса к жизни. Она отвернулась от окна и теперь смотрела на Генри, внимательно слушая его. Он не знал, сколько прошло времени, но внутренние часы, выработанные военной школой, уже подгоняли его. Во время своей речи он не спускал взгляда с Ядвиги, замечая к своему удовлетворению, что сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее, фиолетовое свечение, когда-то полностью окружавшее её, стало исчезать, пока совсем не растворилось в воздухе, словно войдя в пол под её ногами. Ядвига смотрела на него глазами, полными восхищения и уважения.

— Боже мой, Генри, вы не представляете себе, мне стало так легко и покойно. Вы помогли мне посмотреть на жизнь по-новому, подругому. Спасибо вам, спасибо за всё, — тихо сказала Ядвига.

— Я так рад, что вы выслушали меня, теперь я вижу, вам уже ничего не угрожает, вы смогли меня понять так, как я этого хотел, — улыбаясь, сказал Генри, — прошу вас, теперь вам надо сходить в церковь, повиниться и раскаяться. Господь добр к тем, кто избирает путь, ведущий к его покровительству. А теперь, мне пора, надеюсь увидеть вас в скором времени среди людей и ваших подруг. До встречи.