И она расплакалась.

Маргарет поспешила вниз, но сэр Грэм уже заключил свою жену в объятия.

– Если бы ты позволила Шерингфорду вставить слово, Этель, – предположил он, – возможно, ты бы уже получила ответы на свои вопросы.

Тоби, как заметила Маргарет, вцепился в волосы Стивена, пытаясь спрятаться за его головой. В его глазах опять светился испуг.

– Полагаю, они возвращаются в Лондон, мама, – сказал Дункан. – В любом случае мне наплевать, куда они отправились, хоть к самому дьяволу. Познакомься с Тоби. Тобиас Дункан Пеннеторн, наш с Мэгги сын. Остальное я расскажу тебе позже, когда ты отдохнешь и что-нибудь перекусишь.

– Дедушка, – обратилась Маргарет к маркизу, – позвольте мне взять вас под руку.

Старый маркиз тяжело опирался на трость. Он яростно сверкал глазами, но серый цвет лица выдавал усталость.

– Хм, – произнес он, глядя на Тоби со свирепой гримасой.

Тоби захныкал, и Стивен поднял руки, придержав его за талию.

Маркиз Клавербрук порылся свободной рукой в кармане своего сюртука.

– Что это, черт побери, колет меня в ребра? – поинтересовался он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Тоби перевел на него взгляд.

Маркиз вытащил что-то из кармана и поднял, зажав между большим и указательным пальцами.

– Ах, шиллинг, – сказал он. – Чертовски неудобная вещица. Послушай, парень, взял бы ты ее у меня? Потратишь на конфеты, только не объедайся!

Он подошел ближе и протянул монету Тоби, который после некоторого колебания выпустил волосы Стивена и взял монету.

– Тоуб? – тихо подсказал Дункан.

– Спасибо, сэр, – поблагодарил Тоби. – Могу я купить конфеты, папа?

– Завтра, – ответил Дункан.

Маргарет взяла старого джентльмена под руку и двинулась в направлении лестницы.

– Давайте поднимемся в гостиную, – сказала она, распространяя свое приглашение на сэра Грэма и леди Карлинг. – Там вы сможете пропустить рюмочку, прежде чем разойтись по своим комнатам, чтобы переодеться перед обедом. О, как я рада, что вы приехали! Надеюсь, вы погостите у нас еще некоторое время?

– Хм, – отозвался маркиз.

– Я готова отдать целое королевство за чашку чая, – сообщила леди Карлинг. – Не то чтобы у меня было королевство, конечно, но я умираю от жажды. О, Маргарет, пусть ребенок пойдет с нами в гостиную. И мне все равно, если Грэм скажет, что мои восторги по отношению к нему совершенно неуместны. Я намерена любить его и баловать самым неприличным образом.

– Справедливости ради, Этель, – заметил сэр Грэм, – ты должна признать, что я еще ничего не говорил по этому поводу. У меня не было такой возможности.

Маргарет взглянула на Дункана, и они улыбнулись друг другу.

– Сколько конфет я смогу купить, дядя Эллиот? – спросил Тоби.

– Достаточно, – ответил тот, – чтобы твои мама и няня поддались соблазну положить их на очень высокую полку и настаивать на том, чтобы выдавать тебе понемножку в течение следующих двух месяцев. А мы все знаем, что так никакого удовольствия от конфет не получишь. На твоем месте я бы спрятал их в секретное место, прежде чем они доберутся до них, и брал бы оттуда сколько хочешь и когда хочешь.

– О, Эллиот! – возмутилась Ванесса. – Мэг выставит нас из дома, если ты будешь учить ребенка таким проделкам.

Тоби залился смехом, забыв о своих страхах, хотя, предположила Маргарет, страхи будут сниться ему в ночных кошмарах еще некоторое время. Но они справятся с этим, она и Дункан. Точно так же, как им придется привыкать к тому факту, что он навсегда останется незаконнорожденным ребенком – в отличие от братьев и сестер, которые могут у него появиться.

И в конечном итоге он научится справляться с жизненными проблемами сам.

Жизнь никогда не бывает совершенной.

Только любовь.

Бывают дни, настолько лишенные событий, что потом никто не может вспомнить ни единого эпизода. А бывают дни, настолько насыщенные событиями, что невозможно поверить, что все это могло уместиться в двадцать четыре часа.

Сегодняшний день, решил Дункан, относится ко второй категории.

К тому времени, когда все удалились на покой, он чувствовал себя полностью опустошенным, физически и эмоционально. И Мэгги тоже. Собственно, она весь вечер выглядела измученной. Ее сестра и его мать безуспешно пытались уговорить ее лечь пораньше.

И даже сейчас, хотя время близилось к полуночи, она еще не ложилась. И он тоже. Им надо было успокоиться. Они сидели на берегу реки, на том самом месте, где днем перед тем, как начались все волнения и суета, они устроили пикник.

Они сидели, прислонившись спинами к стволу дерева. В темноте медленно струилась река, волны слегка плескались о берег. Свежий ветерок шелестел листвой деревьев, давая приятную прохладу после жаркого дня. Вдалеке ухала сова.

Дункан чувствовал, как умиротворение проникает в его душу. В данный момент это значило больше, чем сон.