— Скажи это.

— Я твоя, только твоя, — сказала она долгожданные слова. — Я всегда буду твоей.

— Ты не пожелаешь другого мужчину.

— Никогда. Мне никто не нужен, кроме тебя.

Он вторгся в неё одним мощным движением и заходил в ней ходуном. Камео заметалась от страсти.

— О, как я хочу тебя!

— Ты всегда будешь хотеть только меня, — его глаза сверкнули ярче, чем изумруд в кольце.

— Да.

Они всецело отдались бешеному ритму, шепча слова любви. Весь мир для них исчез, остались лишь они одни. Его движения стали чуть медленными, но более мощными, а потом он снова вернулся к невероятно быстрому темпу.

— Назови моё имя.

— Торин.

Дождавшись, когда она достигнет вершины блаженства, он позволил себе последовать за ней в рай. Внезапно он соскочил с неё, и, прежде чем Камео успела опомниться, он освободил её запястья, но не дал порадоваться свободой. Воин поставил её на колени и снова привязал её руки, на расстоянии выше ног, чтобы она могла выпрямиться.

Его дыхание обжигало ей затылок, когда он пристроился позади неё. Камео уже догадалась, что Торин снова хочет соединиться с ней другим способом.

— Ты снова меня хочешь!

— И ты этим пользуешься, чертовка.

Торин стиснул её волосы, одновременно входя в её тело. Оба застонали. Торин не мог поверить, что так быстро захотел её. Такого с ним не случалось никогда. Приближаясь к вершине экстаза, Торин положил одну руку ей на грудь, другую — к лону. Почувствовав его пальцы на самом сокровенном месте, Камео содрогнулась в мощных спазмах, сотрясших всё её тело. Мгновение спустя Торин обмяк и уткнулся лицом к ней в макушку.

Прошло много времени, прежде чем они смогли заговорить. Торин, слава всем Богам, отвязал её, и теперь она могла трогать его так же, как это делал он.

— Знаешь, Торин, ты очень страстный мужчина, — сказала Камео, проводя рукой по его груди.

Воин откинул волосы с её лба.

— Ничего не могу с этим поделать, — отозвался он.

— Ах ты демон, — она схватила подушку и начала бить его.

— От демона слышу, — прокричал Торин, не оставаясь в долгу. Завязалась потасовка.

Отдышавшись, они рухнули на кровать, весело смеясь.

— Торин, а ведь мы не сказали остальным, что ты очнулся.

— По-моему, нам было не до этого.

С этим не поспоришь.

Камео решительно встала и начала натягивать одежду. Торин с удовольствием наблюдал за ней, не сходя с места.

— Так, поднимайся, муж, — Камео шлёпнула его по бедру. — Нам не простят, если мы и дальше будем скрывать твоё выздоровление.

Воин достал из шкафа серые штаны и бежевую грубую рубашку. Теперь уже Камео наблюдала процесс одевания. Она порадовалась, что он выбрал не чёрный цвет. Закончив свой туалет перчатками, Торин вместе с девушкой вышел из комнаты.

Что тут началось!

— ТОРИН!!! — все бросились к нему.

У воина стало такое выражение лица, будто начался природный катаклизм.

— Я сейчас, — и исчез в комнате.

Камео рассказала о том, как ей удалось вернуть мужа к жизни. Дом затрясся от хохота.

— Теперь я понимаю, почему Торин готов зависнуть над этой колбасой, как бетмен, — сказал Парис.

Камео шутливо стукнула его.

— Мне, между прочим, его колбаса тоже нравится, — подала голос Гвен, смахивая несуществующую пыль с сарафана в чёрно-красную полоску. — Я однажды сделала себе и Сабину по огромному бутерброду, так он посмотрел на меня как на врага народа.

Раздалось приглушённое покашливание. Все разом обернулись, и Камео первая признала Торина в защитном костюме с противогазом.

— Я думал, вы захотите обняться, — он развёл руками, приглашая в свои объятия.

Надо отдать остальным должное, они оправились быстро. Торин был тут же едва не задушен всеми сразу. Не выдержив напора, он повалился на пол, увлекая за собой остальных. Камео с тревогой смотрела на эту кучу малу, из которой выглядывали непонятно чьи руки, ноги и другие части тела.

— Жена, помоги, — из-под низа высунулась рука в перчатке.

— О, Господи, Торин!

Но прежде чем Камео смогла ринуться ему на помощь, в гостиную влетела Легион и, разбежавшись, с размаху кинулась сверху.

— Торин, я иду к тебе.

Вытащить его оказалось не так-то просто. Только когда все сползли с него, он наконец смог обрести свободу. Освободившись от костюма и противогаза, он заявил:

— Если меня каждый раз будет ожидать такое приветствие после "возвращения из мёртвых", я больше никогда не буду умирать!