— А когда ей ходить? Она же все время работает! — заступилась за Любку мать. — То полы моет, то почту разносит, то с Николкой сидит.

Любка напряглась, не поверив собственным ушам.

— А почему она у вас, Тина, на физкультуру не ходит? — нахмурилась Мария Петровна.

— А в чем? А если у меня нет, нам воровать идти? — с едва заметной насмешкой развела руками мать. — Ну и пусть не ходит, — она с пренебрежением повела плечом. — Я одна, мне за ней следить некогда.

Любка вдруг забыла, зачем здесь собрались. Ее прошибла такая теплая волна, которая в мгновение смыла все прошлые обиды. Значит, она видела и помнила, только не умела высказать.

— Тина, но вам же выдавали… Всем матерям одиночкам выдали комплект школьной одежды, сапоги, валенки, трико и учебники.

— Мне никто ничего не давал, первый раз слышу! — с приятным удивлением произнесла мать, как будто уже получила этот комплект.

Взгляд Марии Петровны уперся в Геотрину Елизаровну, которая мгновенно вспыхнула, как маков цвет. Руки у нее слегка задрожали.

— Ну как же? Разве я не сказала?! Не может этого быть!

— А куда тогда он делся-то?! — простодушно поинтересовалась мать.

— Ну, вы не пришли за ним, я отдала нуждающимся… — проблеяла Геотрина Елизаровна.

— Как вы могли кому-то отдать, если это была адресная помощь?! — не поверила ушам Мария Петровна.

Классная промолчала.

— В общем, понятно, — как-то неопределенно сказала Мария Петровна, с едва заметной иронией. — Вася, как же так получилось, что Люба тебя побила? Неужели обросла на целую голову?

— Она первая начала, а вчера она Ингу побила на глазах у всех! — возмущенно пожаловались с последних парт.

— Это правда? — Мария Петровна посмотрела на Ингу, в некотором раздумье. — Из-за чего произошел сыр-бор?

Любка натужилась, внезапно сообразив, что за Ингу по головке не погладят. Надо было сразу Ваську побить. На Ингу это она зря, поторопилась. Сама Инга ей ничего плохого не сделала. Совесть у Любки была и частенько мучила, если чувствовала себя виноватой. Или позавидовала кому-то, или сказала не по правде, или выболтала чужой секрет… Но обычно дальше ее самой это не выходило.

— Нет, не правда. Я поскользнулась и упала… — теперь красная, как рак, стояла Инга.

— Инга! Мы же все видели! — воскликнула Геотрина Елизаровна. — Ты же вся была в грязи! И на пальто следы!

— Я не знаю, что вы видели… Я упала, — взгляд у Инги стал твердым. — Она хотела помочь, тоже поскользнулась и упала на меня. Это случайно вышло… И в драке она не виновата. Ее каждый день бьют. С третьего класса, а она все равно ходит каждый день в школу! Я ей завидую. Пошла я…

Потом она неспеша собрала учебники и направилась к выходу.

— Инга, сядь на место! — приказала Геотрина Елизаровна.

— Я вам не собака, — бросила она и вышла.

Любка уже совсем ничего не понимала. Уши у нее начали гореть, а в голове крутилось столько разных мыслей, от которых голова пошла кругом. Пожалуй, и Ингу она зауважала, растерянно проводив ее взглядом.

— Как бьют? — опешила Мария Петровна.

— Обыкновенно, — бросила мать. — Я же вижу. То портфель порвут, то ручки все сломают, то по одежде будто ногами ходили…

— А почему же вы раньше не пришли ко мне? — расстроилась Мария Петровна. — Мы бы ее в другой класс перевели.

— И что? И там будет то же самое. Она же у меня больная. Учиться я ее не заставляла никогда, моя вина. Руки не дошли, а сейчас поздно. Да дура, и что? — с вызовом бросила мать. Недополученный комплект одежды, похоже, избавил ее от комплекса «большие люди». — Отца нет, я не успеваю. Уж, какие есть! Нам все равно до хороших-то людей далеко… дура, и пусть такой и остается.

Теперь ирония была в ее голосе.

— Ну, Тина, я бы не сказала, что Люба глупая девочка, — покачала головой Ингина мать. — Она так часто ставит в тупик, что я теряюсь. И не меня одну. Я ее как-то вызвала и задала вопрос, она ответила и продолжила развивать свою мысль, объяснила тему урока, которую мы должны были проходить только на следующем уроке, привела столько примеров, которых нет ни в одном учебнике. И, что самое интересное, весь класс заслушался. С темой не было никаких проблем, тему поняли все и с первого раза. И на физике, я слышала от Егора Ивановича, она объяснила и молнию, и рождение кристаллов…

— Люба, если ты можешь учиться, почему ты не учишься? — внезапно обратилась к Любке Мария Петровна.

Любка растерялась. Глупый вопрос. Неинтересно, тупо объясняют. Задай вопрос, все равно уходят от ответа, или посылают в библиотеку, в которой никогда ничего нет. Иногда учитель не нравится. Как с математикой, не ладится, и хоть ты тресни. Ага, признайся — себе дороже!

— Ну, надо что-то делать! — воскликнула Геотрина Елизаровна.

— Вы знаете, — недовольно повернулась к ней Мария Петровна, — мне трудно поверить, что Люба развязала драку с мальчиком, который на три года старше ее. Я что-то не пойму, вы меня за дуру принимаете?! — она строго взглянула на Ваську. — Может быть, ты объяснишь, почему опять начал распускать руки? Я тебя предупреждала?