Лекс.

Лекс уже выкуривал третью сигару за последние полчаса. Макса было жалко, Алису тем более, но показаться на глаза он ей пока не мог. Николя позвонил две минуты назад и сказал, что его невеста в полуобморочном состоянии. Так же в их разговоре мужчина упомянул Мерседес Змея, а это было более чем странно. Откуда там мог взяться его братец? И ещё красные "Феррари". Машина дала последний ключик к разгадке, но Принц не спешил с выводами. По своему опыту он знал, что пока не соберет больше неопровержимых доказательств, обвинение не желательно предъявлять. За такое могли и убрать без суда и следствия. Но одно не давало покоя - как ко всему этому может быть причастен брат? Лекс знал, что Змей был просто без ума от той дамы, которую Принц подозревал в покушениях. И хотя Ромка волочился за каждой юбкой, за этой красоткой он ухаживал особенно старательно и, если бы она не выбрала Лекса, у них вполне могли бы завязаться серьезные отношения.

Мужчина потер глаза, потушил сигару в пепельнице и невесело взглянул на предоставленные отчеты. После того, как заболела бухгалтер Маринка, дочка Николя, всю документацию пришлось вести ему. Больше такое важное дело он никому не мог доверить. Поэтому мужчине приходилось перебирать отчётные бумаги и вздыхать. Неожиданно позвонил телефон. Лекс взял слайдер и нахмурился. На экране высветился номер Павла.

– Да?

– Алекс, привет. Это Павел? Врач, который спас Алису.

– Да, Паш. Конечно, помню. Что-то случилось?

– Случилось, - тяжело вздохнули в трубке.
– Знаешь Епифанову Анну Сергеевну?

Сердце Лекса зашлось в самбе. Предчувствие чего-то страшного нахлынуло, оставив на языке горький привкус.

– Конечно, знаю. Она жена моего друга. Погибшего друга, - с грустью добавил Лекс.

– Епифанова Анна Сергеевна скончалась два часа назад от легочной тромбоэмболии. Она ввела себе воздух в вену, - врач на секунду замолчал.
– И оставила записку.

– Что там написано?

– Секунду, - в рубке зашелестела бумага и Павел зачитал.
– Никого и ни в чём не виню. Без Максима жить не хочу. Позаботьтесь о дочке.

– А как же ребенок?

– Девочка пока в отделении. Надо будет оформлять свидетельство о рождении. Жалко-то как. С младенчества сирота.

– Нет, - рявкнул неожиданно Лекс.
– Я сейчас приеду. Ничего без меня не предпринимайте.

***

Я не помню, как мы доехали до дома. Туман застилал глаза. Мозг отказывался работать. Меня трясло и, кажется, поднялась температура. Сквозь бред я слышала какие-то голоса, зовущие меня, но раз за разом ниточки обрывались, едва я ступла на непрочный мостик связи. Раз за разом просматривала сцену аварии и не могла найти выход. НЕ могла предотвратить смерть. Изредка слышался спокойный голос, который почему-то напоминал мне Лекса. Но его не было, поэтому мне оставалось лишь плакать.

Я очнулась на исходе второго дня. Комната была погружена в полумрак. Где-то на кухне разговаривала с дедушкой мама. Мяукала кошка. В углу, куда почти не падал свет, спал в кресле человек. Я, не веря глазам, прошептала:

– Саша, любимый.

Мужчина вздрогнул и проснулся, подняв голову, и я тихо ойкнула. На меня грустными глазами смотрел Роман. Актер встал и подошёл ко мне, присев на край кровати. В его глазах плескалась такая мука, что я испугалась. Рука сама потянулась и ощутила щетину на его щеке. Рома казался сильно изможденным. Под глазами залегли тени, лицо осунулось, но он улыбался мне. Потом мягко дотронулся губами до лба.

– Ты очнулась.

– Дай попить, - я проглотила комок в горле, - пожалуйста.

Мужчина кивнул и встал, чтобы налить стакан воды из графина на столике.

– Есть хочешь?
– обернулся он.

– Нет, - я отвернулась.
– Тошнит. Что случилось после...

– У тебя был нервный срыв, - Роман с легкостью приподнял меня одной рукой, а другой поправил подушки, чтобы я могла сесть, затем подал стакан. Я сделала несколько осторожных глотков и закашлялась.
– Осторожнее.

– Спасибо, - поблагодарила я.
– Извини, обычно я не такая...слабая.

– Да ладно, - отмахнулся актер.
– С кем не бывает. Я бы хотел с тобой кое о чем поговорить, если ты не против.

– Если это касается нашей с тобой свадьбы, то я очень против, - моментально надулась я.

– Нет, свадьбы не будет, - рассмеялся Роман.
– Мне, конечно, очень жаль, но я ещё не самоубийца, чтобы переходить дорогу брату.

Воспоминание пятое