— Но она кажется очень далекой. Кроме того, я не могу ее снять с неба, — возразил Артур.

— Разделение — это только иллюзия, — сказал Мерлин, пожимая плечами. — Тебе кажется, что ты отделен от меня и от других людей, только потому, что твое эгосчитает, что все мы обособлены и разделены. Но, уверяю тебя, если бы ты отбросил эгов сторону, ты увидел бы всех нас окруженными одним бесконечным полем света, который и является осознанием. Каждая твоя мысль рождается в огромном океане света только для того, чтобы вернуться туда обратно вместе с каждой клеточкой твоего тела. Это поле осознания есть повсюду, оно служит невидимым мостом между всем сущим.

Так что у тебя нет ничего, что бы не было частью всего остального — если не считать того, как это видит эго. Ты должен работать, чтобы выйти за пределы эгои погрузиться в универсальный океан сознания.

— Я должен подумать о том, что ты мне сказал, — произнес Артур с задумчивым видом.

— Думай, — сказал Мерлин, зевая. — А я еще посплю.

И волшебник направился к теплой уютной пещере.

— Да, кстати, — сказал он, оборачиваясь, — прежде чем ты вернешься в постель, повесь, пожалуйста, эту вещь обратно.

— Вещь? — переспросил Артур, с удивлением замечая у своих ног сорванный с неба Сириус.

Работа эгосостоит в том, что оно отбирает или отвергает то, что мы уже видели. В результате эгоизолирует себя, потому что все, что выбрано и отобрано, создает расстояние. Между вами и тем, что вы отвергли, существует расстояние. Между вами и мной также существует расстояние, потому что мы выбрали не одни и те же переживания — наши эгоразделены. Фактически, все мы считаем само собой разумеющимся, что мы не можем с кем-то разделить свои переживания, во всяком случае, не полностью. Я не могу участвовать во всех ваших эмоциях, страхах, желаниях и мечтах, так же как и вы в моих. Лучшее, что нам удается обычно делать, это возводить соединяющие нас мосты, которые часто оказываются слишком слабыми. Большая часть того личного, что касается только вас с момента вашего появления на свет, — ваши воспоминания и опыт — ведет к изоляции и одиночеству.

Но волшебник никогда не бывает обособлен, потому что его представление о вещах не включает в себя эго. Под эгоон подразумевает ощущение личного «я», которое не может быть ни с кем разделено. Однажды Мерлин сказал мальчику Артуру:

— Если можешь, постарайся меня забыть.

— Что? — удивленно переспросил Артур. — Я никогда не смогу тебя забыть, и я не хочу тебя забывать. — Он забеспокоился, решив, что Мерлин почему-то хочет от него отказаться. — А ты хочешь меня забыть? — добавил он.

— О, полностью, — спокойно ответил Мерлин. — Ты видишь, я хочу, чтобы мы были друзьями, но если я буду помнить о тебе, что я буду иметь? Не того тебя, какой ты есть на самом деле, а твой мертвый образ. Так устроена любая память: когда-то живая вещь превращается в мертвый образ. Но пока я смогу забывать тебя каждый день, я, просыпаясь на следующий день, буду видеть тебя заново. Я буду видеть тебя настоящего, а не твой избитый образ.

Отбросить эгов сторону — означает отбросить в сторону воспоминания. Когда это сделано, человек перестает быть обособленным. Индивидуальный ум сужает наше осознание, как будто мы смотрим на мир через смотровой глазок. В мире волшебника каждый разделяет одно и то же универсальное сознание. Оно вечно находится в движении и охватывает все мысли, все эмоции, все переживания.

— Когда ты отдельная личность, — объяснял Мерлин, — ты подобен капле в океане. Когда ты часть универсального осознания, ты — весь океан.

— Разве одна капля не может просто раствориться и потеряться в океане? — спросил Артур.

— Нет, личность никогда не может быть уничтожена, даже познакомившись с океаном сознания, — заверил его Мерлин. — Ты можешь быть самим собой и быть Всем в одно и то же время. Это может показаться непостижимым, но это так.

Все мы цепляемся за воспоминания, потому что они выделяют нас из общей массы. Но для того, чтобы положить конец обособленности и разделению, вы должны заставить себя увидеть нереальность воспоминаний. Подумайте о ком-нибудь, кого вы хорошо знаете, — своем муже или жене, брате, сестре или друге. Постарайтесь мысленно представить себе его во всех подробностях и задайте себе вопрос, что вы действительно знаете об этом человеке. Не ограничивайтесь только фактами типа цвета глаз, веса, работы или домашнего адреса. Вместо этого старайтесь думать о присущих ему особенностях, например, что он любит и что нет, вспомнить какие-то яркие встречи, взаимное влияние.

Когда вы закончите это упражнение, вам может показаться, что вы составили точный портрет этого человека. Но ведь все, что вам удалось вспомнить, пришло из вашей памяти, и, следовательно, то, что вы описали, — ваша личная точка зрения. С другой точки зрения этот же человек будет выглядеть совсем иначе. То, что вам внушает симпатию, кому-то другому может показаться совсем непривлекательным, то, что запомнилось вам, другому может показаться вообще недостойным внимания.

Вам не потребуется слишком много времени, чтобы понять, что всев вашем описании целиком и полностью относительно. То, что вам кажется высоким, другой считает коротким или средним, тяжелое кому-то может показаться легким, яркое — темным, дружеское — враждебным и так далее. Кроме того, ваш опыт общения с этим человеком — только ваш, что делает ваше описание еще более уникальным. Если оказывается, что все то, что, как вам казалось, вы знали о другом человеке, косвенно относится к вам самому, становится очевидным, что память служит вашему обособлению. Вместо того чтобы видеть мир целиком, мы делим его на части соответственно своему собственному отношению к этому миру, создаем изолирующие пас раковины, куда никто другой проникнуть не может.