— Хорошо, будем считать, что ты это предложил, не подумав… А мы вот что хотели тебе предложить… Это твой друг, Глеб, придумал, а мы поддержали… Хотим привлечь как можно больше птиц в наш район: развесим везде искусственные гнездовья, дуплянки. Туда кошки не залезут, и душить их тебе не придется.

— Скворечников у нас и так полно, — сказал Мишаня. — В каждом дворе торчат. Скворцов хватает. Весной, как побегут по всем огородам червяков из пашни доставать, так и кишат.

— Пускай еще больше будет! — сказал Глеб. — Но мы не столько об них, сколько об других беспокоимся: синичках, горихвостках, мухоловках, совах.

— Совах! — усмехнулся Мишаня. — Скажет тоже… Будет тебе сова со скворечниками паршивыми связываться. Она тебе что — воробей? У ней небось гнезда — в дебрях, в дремучем лесу расположены. Сов я ни одной, кроме как на картинке, и не видел даже.

Но упрямого Глеба не переспоришь.

— А могут жить! — торжествующе заявил он. — Сейчас ты у нас увидишь!

Он сбегал в дом, принес оттуда окатанный в трубку лист, большой, как географическая карта, и развернул перед Мишаней:

— Читай, что сверху написано!

— «Типы искусственных гнездовий», — прочитал Мишаня.

Каких только на этом листе не было скворечников и дуплянок: и обыкновенных, из досок; и дуплянок из поленьев в, коре; и лежачих с дыркой в углу; и длинных, глубоких, как настоящее дупло!

Там же были показаны размеры и в длину, и в ширину, и в толщину, и какая должна быть дырка, чтобы посторонняя птица, ненужная, туда не пролезла, раз не для нее приготовлено.

— «Для синиц», — прочел Мишаня под одной картинкой. Выходит, для синиц полагаются длинные глубокие дуплянки с корой и совсем маленькой дыркой. — «Для горихвосток и серых мухоловок». Это какая это горихвостка, что я их не знаю…

Вместе с листом Глеб прихватил и книжку, где все птицы, какие у нас водятся, до последнего воробья, красками изображены.

Он отыскал одну и показал Мишане:

— Вот…

Горихвостка оказалась приятной серенькой птичкой с рыжим хвостом. Очень она Мишане понравилась: такую к себе в сад стоит заманить, пускай разводится.

— Знаю! — обрадовался Мишаня. — Видал такую! Зачем-то к нам залетала: хвостиком — дерг! дерг!.. Я ее хорошо рассмотрел, только название ей не знал.

— А вон внизу — большие, — показал Глеб. — Читай!

— «Для галок и сов», — прочитал Мишаня и сильно удивился: значит, не врал Глеб, и совы на самом деле могут жить в искусственных домиках, потому что этот лист не рукой нарисован, а отпечатан в типографии, где не будут печатать, если неверно. — Это я сделаю! — загорелся он. — Штук пять или даже десять! Везде им расставлю — пускай побольше их налетит! А галки — на кой они… Если галка залезет, я ее прогоню, Не занимай совиного места!

— А чем галка тебе не нравится? — спросила Галин Петровна.

— Совы все-таки лучше… — ответил Мишаня и обратился к Глебу: — Дай-ка глянуть, что за серые мухоловки такие?

Отыскивая серых мухоловок, заметил знакомую рябенькую птичку с длинным хвостом, крылья которой когда-то украшали его жилище, пока их не съели муравьи, и, не подумавши, воскликнул:

— Вона! Лесной конек это, оказывается! Вон кого я тогда уб… увидел! Значит, так: мне нужны синицы, штуки три, сов — что ни больше, горихвостки тоже… несколько!.. Ну, галок пару… А для соловьев есть домики?

— Они в домиках не живут, — сказала Галин Петровна.

— Жалко… А то б я весь сад завесил ихними домиками. Пускай бы пели!

— Ничего, — сказал Братец Кролик. — Горихвостка тоже сойдет!

— А как она поет? — опросил Мишаня.

— Комар может показать, — сказал Братец Кролик. — Он любую птицу может передразнивать. Эй, Комар!

Подошел Комар, недовольный, что его оторвали от верстака:

— Ну чего?

— Покажи нам, как горихвостка поет!

— Дай сперва глянуть на картинке… Я их только по виду знаю. А, эта…

Комар весь перекосился, очевидно, для большего сходства с горихвосткой и свистнул:

— Фьить-ти-так!..

— Знаю! — воскликнул Мишаня. — Слышал ее сколько раз!.. Как зарядит на полдня «фьюить» свое! С ума может свести… Этой одной хватит! А вот эта как?

Комар перекосился и свистнул уже на другой манер.

— Вот тебе и Комар, годами стар! — восхитился Братец Кролик. — А мы раньше и не знали! Думали, так… А он вон что может!

Колюнька уже очутился тут как тут и тоже заглядывал в книжку. Приметив какую-то птицу, он показал: