Правда, уровень, куда гробанулся гигантский воздушный красавец, был тогда, как говорим мы, сталкеры, закрытым. В первую очередь по причине зверской радиации. Никто туда не ходил, покой мертвых не тревожил. А потом этот уровень из закрытых вдруг перешел в разряд открытых (в первую очередь по причине резкой нормализации радиационного фона — такое в Зоне случается). Но я все равно им не интересовался.

А вот клан «Истина» — был такой — тот заинтересовался. И устроили они в брюхе того самого «Руслана» себе знатное обиталище — благо места внутри этого гиганта-транспортника очень много. Между прочим, доводилось мне слыхать, что операция по очистке «Руслана» от аномальной флоры и фауны — не исключая и огромной колонии полтергейстов — сама по себе достойна анналов сталкерского искусства.

Длилась эта операция якобы три месяца, сожрала кучу ресурсов, и немало добрых молодцев сложили в боях с мутантами, монстрами и матрикатами свою буйну головушку. Зато и мутантов положили без счета. Говорили даже, одних щупальцев кровососов по итогам боев нарезали сотню штук. Я, правда, в эту цифру категорически не верю, но на правах метафоры и она говорит о многом.

Потом «Истина» как-то плавно сошла на нет, зато появился клан КПП, то есть «каперы». Было поначалу их совсем мало и никто про них, таких замечательных, ничего толком и не слыхал. С «Истиной» их объединяло положение штаб-квартиры: во все том же «Руслане».

Бар тоже был там, в брюхе, разгороженном на манер столичных офисов, на множество отдельных, но все же сообщающихся друг с другом отсеков. Бар располагался совсем близко к пилотской кабине.

Кто-то говорил мне, что в пилотской кабине у «каперов» якобы оборудовано что-то вроде мозгопромывочной. Там их старшой по имени Шива встречается с новобранцами, делает вливания «старослужащим», там он учит своих бойцов отличать добро от зла, ложь от правды, а говно от повидла…

Я лично в это не очень верил. Наверное, потому что знал: начальники любят, чтобы места в их святая святых было много. Чтобы сами объемы их кабинета уже подавляли подчиненного. А чем может «подавить» сравнительно компактная, даже на «Руслане» компактная, пилотская кабина с растрескавшимися стеклами вместо стен? Ну разве что осознанием того, что те, кто сидели за штурвалом этого самолета последними, — они уже мертвы. Но, честно говоря, даже самых малоопытных и нервно истощенных сталкеров таким трудно пронять…

Бар «каперов» оказался на удивление приличным и стильным — всюду стояла «дизайнерская» мебель, блестели хромированные детали, а стены украшали изрядные плазменные панели, где крутились у шестов и оглаживали себя по самым интересным выпуклостям… да-да, холеные загорелые телки, мастерицы стриптиза.

Столиков было нереально много — не менее двадцати. А вот народу — народу было много.

В самом дальнем углу сидел, сгорбившись над тарелкой с перчеными куриными крылышками, какой-то неизвестный мне бродяга. Да еще рядом со стойкой отвисала пара сталкеров помоложе… Кажется, один из них, рыжий длинноволосый дылда в налобной повязке с обязывающей надписью «Resurrected», работал раньше на «Долг»…

Мы вошли, и Гайка, которая по-прежнему была в нашем отряде за главную, велела нам сесть за столик возле искусственной пальмы. А сама двинула прямиком к бармену, потолковать.

Расстояние между нашим столиком и барной стойкой было как раз таким, чтобы мы слышали звуки голосов — низкий хрипловатый голос Гайки и бархатный баритон бармена Верблюда, — но не могли разобрать толком ни одного слова.

К чести Гайки, первым делом она распорядилась поднести нам с Тигрёнком по сто грамм «синьки».

В обычной жизни я бы, конечно, предпочел пиво. Но в Зоне был верен заветам старика Хемуля: по эту сторону Периметра только «прозрачное»…

Тигрёнок испуганно покосился на ладный стаканчик водки, принесенный официантом, лощеным хлыщом лет двадцати пяти в стандартном камуфле и бандане.

— А закуски какой-нибудь у вас нету? — спросил Тигрёнок у подручного Верблюда.

— Какой именно закуски, брат? — с едва уловимым вежливым презрением, характерным, по моим наблюдениям, почти для всех халдеев, поинтересовался тот.

— Ну… конфет, например.

«Конфет! Держите меня семеро! Кто же это водку закусывает конфетами?» — подумал я, едва сдерживаясь. чтобы не улыбнуться.

— Конфет? К водке? — вторил моему недоумению официант.

— Ну или огурцов, — сдал назад Тигрёнок.

— Огурцы закончились.

— Закончились? Вы это серьезно? — удивился Тигрёнок, и меня вновь едва не скрутило от хохота.

— Совершенно серьезно, брат. Мы же все-таки в Зоне, а не на Тверской-Ямской. — Бармен, судя по всему, был россиянином, а не местным.

— А что есть? Ну, чем вообще закусывают водку?

— Чем-чем… Грибами, например. Принести лисичек?

Я посмотрел на пунцовые щеки Тигрёнка и решил положить конец мучениям моего малоопытного спасеныша.

— Значит, так, — веско начал я. — Неси черные оливки с косточкой, зеленые без косточек, сырную тарелку и колбасную тарелку тоже. И еще по сто неси, наверное, сразу. Потому что погода шепчет: займи, но выпей.

— Про погоду это вы точно, — осклабился официант и взглядом указал в сторону ближайшего окна, стилизованного под иллюминатор (или это и был иллюминатор? не уверен). Окно было чисто вымыто. Сквозь него виднелась улегшаяся на лес свинцовая грозовая туча.