Шрифт:
Колька вспомнил про оправу от очков и нащупал ее в кармане: не время ли достать и надеть? Но решил, что пока — не время. Галина Николаевна раскрыла журнал, стала вызывать по списку — знакомиться.
Васька беспокоился. Наконец:
— Морозов!
Вызвала! Васька медленно поднялся. На учительницу он не смотрел, а смотрел в сторону, с ужасом чувствуя, что не может не краснеть.
— А-а… с тобой, кажется, мы уже немного знакомы, — сказала Галина Николаевна. — Как у тебя дела с математикой? Посмотрим… Морозов… Двойка? А я считала, что ты в учебе так же энергичен, как в раздевалке…
Лучше всего было бы сейчас для Васьки провалиться сквозь пол, а он стоял, опустив голову, и старательно ковырял ногтем парту.
— Ну, подойди к доске. Посмотрим, с чем у тебя там не ладится.
Вот оно! Васька так и знал!
Он вылез из-за парты и пошел к доске, стараясь казаться спокойным.
Взял кусок мела, приготовился…
Класс насторожился. Колька так тянулся к доске, что казалось: еще немного — и вылезет из своей курточки.
Он подбадривал Ваську глазами, руками и головой.
— Теорема о равнобедренном треугольнике, — сказала Галина Николаевна.
Васька, стуча мелом, принялся за работу. Теорему он помнил, быстро сделал чертеж, написал, что полагается, но в благополучный конец все равно не верил.
— Отвечать? — угрюмо спросил он, кончая записывать.
— Уже готов? Отвечай!
Звонким от волнения голосом Васька начал:
— В равнобедренном треугольнике биссектриса угла при вершине есть одновременно медиана и высота. В равнобедренном треугольнике углы при основании равны. Дано: равнобедренный треугольник АВС и прямая, которая делит угол В пополам. Требуется доказать, что она есть медиана и высота…
Колька завертелся, ликуя, и, сунув руку в карман, опять стал щупать оправу от очков.
— Что для этого будем делать?
Пустовалов как признанный специалист по этой теореме покрутил пальцем: повертывать, мол!
— Вообразим, что треугольник АBD повернут вокруг стороны BD, как около оси…
С этого места Васька без малейшей запинки доказал всю теорему, а Колька вертелся, как на перевернутой кнопке, и, когда Васька произнес магические слова: «Что и требовалось доказать», подпрыгнул и извлек из кармана свою оправу от очков.
— Теперь ответишь из прошлого, — сказала Галина Николаевна.
Колька заморгал и сунул оправу обратно в карман. Но его беспокойство оказалось напрасным: Васька, удивляя самого себя, и из прошлого все хорошо ответил.
— Молодец! — сказала Галина Николаевна. — Давай дневник!
Опомнился Васька только тогда, когда с жирной пятеркой в дневнике вернулся на свое место, где нетерпеливый Колька встретил его с распростертыми объятиями:
— А ну!.. Покажи!
Вдвоем они долго изучали пятерку. Васька вообразил, как он на перемене побежит в раздевалку и покажет дневник тете Поле, и как она удивится, и каким эта пятерка будет ударом по проискам зарвавшейся Лильки, подмигнул другу и шепотом спросил:
— А почему ж она все-таки не стала меня жучить?
Колька призвал на помощь свое богатое воображение:
— Оно, хотя, например, я помню, что и Роза Викторовна или вот тоже Юрий Федорович, хоть и вообще, но все-таки… — и ничего не мог сказать, потому что пятерка была не поддельная — самая настоящая.
В волнении Колька полез в карман, достал оправу от очков и, нацепив ее на нос, стал смотреть по сторонам. Ребята захохотали.
— Иванов, подай мне свои очки, — глянув, сказала Галина Николаевна.
Колька сдернул оправу и заморгал:
— Очки? Я… Галина Николаевна… У меня, знаете, зрение… И даже врачи ужасно…
— Иди, положи сюда очки, — сказала Галина Николаевна таким твердым, спокойным и строгим голосом, что многоопытный Колька сразу понял, что устраивать дискуссию не придется, взял очки и понес на стол.
САМЫЙ ЛУЧШИЙ ЩЕНОК
Неприятности из-за Барбоса начались у Васьки сразу же, как только он его увидел.
Шел себе Васька по улице, никого не трогал, вдруг видит: толпятся возле забора маленькие мальчишки. Несметная толпа маленьких мальчишек! Они о чем-то галдели, спорили и ссорились. Васька подошел просто так — поглядеть, что это такое у них стряслось. Оказалось, что под забором сидит щенок. Такой, будто бы сначала он был сделан из ваты с глазами-пуговицами и вдруг ожил и удрал из игрушечного магазина.
Мальчишки никак не могли решить, у кого из них будет жить такая хорошая пушистая собачка. Двое уже молча наскакивали друг на друга, как петушки. Это были глупые бестолковые мальчишки. Васька сразу разрешил их спор: взял щенка под мышку и понес к себе домой.