…Начальник проекта последним вышел с собрания и направился к аномалии. Там уже происходил конечный этап подготовки к завтрашнему погружению. Монтаж оборудования, бытовых узлов, отделочные работы, освещение и прочее. Рабочие сновали, словно муравьи. Был готов и ленточный транспортёр для быстрой переброски грузов на ту сторону. А в центре ангара плавало подсвеченное марево аномалии.

— Завтра, — негромко произнёс Павел.

Карпинский после всех новостей ужасно нервничал и при виде Новикова состроил такую рожу, что Василий в голос рассмеялся:

— Что, Петенька, уже боишься в аномалию прыгать?

— Нет, я не испугался! Просто как теперь выкручиваться? Мне же потом надо незаметно на корабль вернуться, а туда Саню ставить.

— Ты что, уже перехотел экзотики? — Новиков прищурился, и Карпинскому стало непонятно, то ли Васька придуривается, то ли издевается.

— Нет, не перехотел, — твёрдо сказал Пётр.

— Сэр, сегодня опять замечена активность русских недалеко от полигона.

— Да, мы следим за этой ситуацией, какие-либо перемены зафиксированы?

— Пока всё так же, сэр: большой десантный корабль, классифицированный как объект серии Ropucha, научный корабль «Профессор Штокман».

— Что ещё?

— Активное обустройство, куча народу, сэр.

— Что по аномалии?

— Всё так же, сэр. Состояние стабильное.

— Вашингтон уже интересуется данной ситуацией, усильте наблюдение. Вероятен вариант того, что нам придётся влезть в эту заварушку.

— Ясно, сэр.

— Равняйсь, смирно!

Майор Сазонов доложил о построении полковнику Смирнову.

— Вольно!

Сто двадцать бойцов, сержантов и офицеров сводной роты были построены в две шеренги. Карпинский пристроился крайним левым во второй и старался не смотреть на полковника. Тот начал говорить речь, начал издалека, по-советски прошёлся по международному положению. Потом об аномалии. Как плохо кончилась безумная затея гринписовцев, как пропали два офицера из научно-исследовательской части ещё в 1991 году, как въехал и вернулся из аномалии научный аппарат. Рассказал про картинку, полученную аппаратом. О полной идентичности атмосферы той планеты атмосфере земной. И о том, что канал двухсторонний и оттуда можно без проблем вернуться. Последующий ввод в аномалию аппаратов прошёл успешно, и передаваемые ими в рабочем режиме данные положительные. В конце полковник предложил отказаться от экспедиции тем, кто сомневается или считает это опасным. Никто отказываться не стал.

— Отлично, с этим разобрались. Теперь старшина первой статьи Карпинский и сержант морской пехоты Новиков после выполнения задания будут подвергнуты взысканию и прочим прелестям, которые этому сопутствуют, ясно, орлы?

— Так точно, товарищ полковник! — гаркнули проштрафившиеся.

— Всё, проверить снаряжение и быть готовыми. Выдвигайтесь к ангару. — Полковник направился к группе рабочих. — Вячеслав, как у тебя?

— Нормально, Андрей Валентинович, только двое отказались от перехода. Заменил. Вот список ребят, шестьдесят два человека.

— Хорошо, готовность десять минут, становитесь шеренгой за бойцами.

Смирнов направился к учёным:

— Профессор Радек, вы готовы?

— О да, конечно, полковник. У нас всё готово, нас тридцать восемь человек.

— Хорошо, готовность десять минут, выходите к ангару, становитесь шеренгой за партией Вячеслава.

Бойцы и специалисты выстраивались в колонну по одному, каждый был нагружен под завязку. Первым ушёл в марево аномалии робот, для загрузки в него данных и первичной обработки результатов.

— Марш! — скомандовал Смирнов. Люди, один за другим, стали пропадать в аномалии.

Процесс несколько затянулся, последним в аномалии скрылся сам полковник. Павел, развернувшись, пошёл в свою палатку — докладывать в Москву о переходе первого десанта на колонизируемую планету.

Пётр, следуя за впереди идущим коренастым морпехом, не отрываясь смотрел на покачивающийся хлястик его рюкзака. Карпинский судорожно думал, хотел ли он такого испытания, где чёрт его знает, что будет дальше вообще, где ничего не понятно и, вероятно, слишком опасно. И с удивлением понял, что хотел он именно этого, что именно этого и не хватало в его жизни. Вот и оно.