Егор оделся. Видок тот еще. Костюм не стал лучше, провалявшись всю ночь на полу. Такое впечатление, что его хорошо пожевала корова, потом выплюнула. Телефон звонил еще дважды. Придется его забрать для определения связей покойницы. Бумажник он тоже сунул в карман и пролистал паспорт дамочки, с которой провел ночь. Прудникова Антонина Викторовна. Где-то он слышал эту фамилию. Егор глянул на женщину. Даже мертвая она оставалась красивой и молодой, а по паспорту ей было сорок три года. Вот тебе и девушка!

Егор вернулся в гостиную и подошел к окну. Дождь не унимался. Серое небо с черными отметинами не обещало перемен. Квартира выходила окнами на тихую улочку, через тройные стеклопакеты ничего не услышишь. Вниз не менее пяти этажей. Идея с ночным прохожим, встревоженным криками женщины, не проходит. Тут из пулемета стреляй, никто ничего не услышит. И он не услышал, валяясь в отключке. Но, похоже, обошлось без шума. На теле женщины ни синяков, ни ссадин. Она не защищалась, ее лицо не исковеркала маска ужаса или испуга. Все произошло в одно мгновение. Чик по горлу, и дело с концом.

В шкафу, набитом нарядами, Егор нашел портфель из рыжей замши, сложил в него пустые бутылки, нож, бокалы. Намочил тряпку, вытер следы на полу и предметы, которых мог касаться. Больше ничего делать не стал — пора уносить ноги, и без того задержался. Бочка с порохом может взорваться под ним в любой момент.

Его плащ висел на вешалке в прихожей. Уже хорошо, можно прикрыть жеваный костюм. Кепки не было. Значит, утеряна до прихода в дом. Черт с ней.

Он вышел на лестничную площадку. Это был последний этаж. Слева — старомодный лифт с сеткой и резной дверью из чугуна, покрашенной под золото. Мраморная лестница справа, напротив дверь другой квартиры.

Егор вызвал лифт. Противовес медленно пополз вниз. Скоростным этот антикварный механизм никак не назовешь. Когда кабина наконец-то приползла, дверь соседней квартиры отворилась.

— Подождите, не уезжайте, — попросила дама.

Под кафель не спрячешься, чего уж там! Закон подлости в действии. И так всегда. Вот если бы его здесь убивали, никто бы не вышел.

Просторная кабина была увешана зеркалами. Его приметная физиономия размножилась в отражениях со всех сторон. Ну понятно, наверняка внизу в подъезде консьерж, потом почтальон, потом уборщица, все соседи по дому соберутся на митинг возле подъезда с требованием включить им горячую воду и снизить квартплату. Их будет снимать телевидение и фоторепортеры. А тут — здравствуйте! Появляется зловещий убийца, потерявший кепку, за козырьком которой можно спрятать кровожадный взгляд.

Егор заметил кнопку с надписью «гараж». Да, да. Туда ему и надо. Соседка вышла на первом этаже и даже пожелала всего хорошего. Ему и без пожеланий было хорошо. Дальше ехать некуда. Нет, есть! И лифт опустил его в гараж.

Тихо, темно, громадный бункер, машины в четыре ряда. Складывалось впечатление, что их намного больше, чем квартир в доме.

Егор пошел на свет, к выезду. Шлагбаум, резкий крутой подъем вверх и открытые ворота на улицу. Перед шлагбаумом стояла будка с охранником. Похоже, он только и ждал появления непрошеного гостя. Как и предполагалось, встреча носила теплый, дружеский характер.

— Как выспались, Егор Борисыч?

— Твоими молитвами, дорогой. Мы уже вместе пили? Пожилой толстяк расплылся в улыбке:

— У меня язва. Не пью. Позволю себе напомнить один эпизодик из ваших вчерашних приключений. Вряд ли он отложился у вас в памяти. Машину вы водите классно, въехали чисто и затормозили у лифта. Хорошо, что перекладина была открыта, иначе сшибли бы ее к чертовой матери. Руль вам подчиняется легко, а что касается ног, то тут мне пришлось вас поддерживать. Вы поочередно с Антониной падали. Она мне велела поставить машину на место, что входит в мои обязанности. А вы как интеллигентный человек решили меня отблагодарить. Полезли за кошельком, открыли его, но Антонина вырвала из ваших рук портмоне и грубо ругнулась. Мол, обойдется! Вы уехали наверх, а я поднял удостоверение, выпавшее из бумажника.

Сторож протянул Егору водительские права.

— Молодец, я не забуду упомянуть тебя в своем завещании. — Егор убрал права в карман. — В котором часу мы приехали?

— В начале второго.

— Да… Погудели! А если бы на мужа нарвались?

— Он на кладбище, — не без удовольствия доложил толстяк. — Тони свободная птица. И дочь по ночам к ней не приходит.

— Ни про мужа, ни про дочь она мне не говорила.

— О покойниках либо хорошо, либо ничего. А дочка живет отдельно. Отец ей купил квартиру года два назад. У Тони сложный характер, она плохо уживается с людьми, но Яночка навещает мать очень часто.

— Не думал, что у нее есть взрослая дочь.

— Да уж. Тони шикарная женщина и выглядит лет на десять моложе. Яночке двадцать один год. Такая же красавица, как и мать.

— И такая же стерва?

— Если так, то она умеет это скрывать.

Егор достал бумажник и сунул сторожу сотенную.

— Извини за вчерашнее, приятель. Бывай здоров. Он сделал несколько шагов к выходу.

— А вы машину не возьмете? — остановил его сторож. — Ключи у меня.

Вопрос был закономерен. Если хочешь уйти, выходи из парадного подъезда, а не через гараж, из него выезжают на машинах.