Иванов не отвечал, он смотрел на трусы гнома.

— Вообще-то он у нас безобидный, я бы сказал, добрейшей души человек. — Продолжал Никанор. — Только очень не любит, когда его бьют. Странная черта характера. Вы не находите?

Старший лейтенант смотрел на трусы Диогена. Никанор дернул его за рукав.

— А? Что? — Очнулся милиционер.

— Я говорю, что в наше время, если человек не любит, когда его бьют, то это ненормально.

— Да, да. — Задумчиво произнес старший лейтенант.

— Видишь, Брыня. — Домовой повернулся к витязю. — Вот и товарищ старший лейтенант говорит, что ты немного нервный.

— А ты все такой же, Никанор. — Улыбнулся Боян. — Может, обнимемся.

— Боян! — Заорал домовой и кинулся в объятия музыканта.

— А Диогена помнишь? — Спросил он, когда объятия закончились.

— Такого гнома, если один раз увидел, то не забудешь никогда. Привет Диоген!

Гном помахал Бояну рукой, не переставая демонстрировать свои трусы блюстителю порядка.

— Вспомнил! — Воскликнул старший лейтенант, тыча пальцем в Диогена. — Вспомнил! — Он повернулся к Брыни. — Вы на печи приехали!

— Ни фига себе! — Удивился Никанор и стал внимательно рассматривать трусы гнома. — Вот это дедукция! По трусам определил, что мы на печи разъезжаем.

— Да нет. — Старлей улыбнулся. — Ориентировка на вас пришла. Сегодня. Я, честно говоря, плюнул на нее, но трусы с печкой запомнились.

— Какая ориентировка? — Не понял домовой.

— Вас во всероссийский розыск объявили. — Усмехнулся Иванов. — Как особо опасных преступников. За побег из СИЗО.

— А почему вы на нее плюнули? — Допытывался Никанор.

— Друг у меня есть, из ОМОНа, что брал вас. Он мне позвонил. Не все с вами ясно. Он мне сказал, что голову дает на отсечение, что вы не преступники. Просто кому-то из тузов, на мозоль наступили. Вот вас и заказали. — Он приблизил свое лицо к лицу Брыни и прошептал: — Я сам тузов не люблю, поэтому и плюнул на ориентировку.

— А ты мне нравишься, старлей. — Никанор протянул ему руку. — Странный ты, мент.

— Не странный, — Иванов пожал протянутую руку, — а как говорит мой начальник: "Дурак ты, Иванов! Жить не умеешь. И все тебе неймется!".

В это время, к ближайшей торговой палатке, подошла молодая женщина с ребенком лет трех. Она стала разглядывать витрину, а малыш, во все глаза глядел на Диогена. Он высвободил свою руку из ладони мамы и подошел к гному.

— Дядя. — Сказал мальчик. — А я тебя видел по телевизолу. Ты хулиган.

Он сжал губы, чтобы не улыбаться и хитро смотрел на Диогена.

— Он не хулиган. — Ответил за гнома Никанор, вынимая из правого кармана петушка на палочке, и протягивая его малышу. — Он особо опасный преступник. Его все ищут.

— Как дядю Степу? — Спросил мальчик, беря леденец.

Никанор попробовал вспомнить, кто такой дядя Степа, но так и не вспомнил.

— Его ищут как деда Диогена. — Прояснил он ситуацию.

Подбежала мама малыша, схватила его за руку и быстро потащила к ступеням, что-то выговаривая на ходу. Малыш упирался, оглядывался на Никанора и улыбался ему.

— Не повезло мальчику. — Вздохнул Никанор, подмигивая малышу. — Дядю потерял, до сих пор ищут, и найти не могут.

— Вон, даже дети не верят, что вы преступники. — Пробормотал старший лейтенант. — А дядя Степа, кстати, не его дядя, а милиционер. И даже здесь малыш напутал. Ищут не дядю Степу, а кого-то в футболке и кепке. Плечистого и крепкого. Знак ГТО на груди у него, больше не знают о нем ничего.

— Штирлица, что ли?

— Почему, Штирлица?

— Потому что все его знают, но о нем ничего не знают. — Улыбнулся Никанор.

— Хм! — Старлей осмотрел всю компанию. — Что-то мне подсказывает, что я должен вам помочь. У вас есть проблемы или вы просто развлекаетесь?

Гном, домовой и витязь переглянулись.

— Решай сам, Никанор. — Сказал Брыня. — Я по силовым операциям.

Домовой запыхтел, как паровоз, размышляя над такой трудной задачей. С одной стороны, помощь профессионала никому еще не вредила, а с другой стороны, дело, за которое они взялись, является тайной Вольфовича. Конечно, они привлекли уже несколько агентов без ведома потерпевшего, но за них, Никанор был спокоен. Это были его братья. А этого мента, он не знает. Может этот старлей засланный.

— Пошли к Ивану! — Решился Никанор. — Он все решит сам. В конце концов, он главный, ему и принимать решения.

Спорить никто не стал. Они поднялись по лестнице, и подошли к печке.

— Сидор! — Крикнул домовой. — Иди сюда, дело есть.

Сидор играл с Иваном в карты, а Семен подсказывал, причем обоим сразу. Было очень прикольно, и друзья хохотали без удержу. Крик Никанора прервал их веселье и вызвал недовольство у Сидора.

— Слушай, братишка! — Укорил он домового. — В кои веки отвлекся от зэковских заморочек, а ты всю малину портишь.