Все потянулись стаканами к Никанору. Тот, смущаясь, чокнулся с каждым в отдельности. Выпили.

— Стоп! — Крикнул Никанор, остановив руки друзей, потянувшихся за закуской. — Давайте сразу выпьем и за моего братишку, Сидора. — Он сделал жест Брыне, чтобы тот наливал. — Я создал условия, а он завершил дело.

Все искренне согласились. Чокнулись, выпили, захрустели.

— Слушай, Никанор! — Диоген тыкал одноразовой вилкой в банку с бычками в томате. — А как тебе в голову, пришла такая бескровная идея?

— Есть три истины, которые известны всему миру. — Гордо ответил Никанор, прожевав. — Первая: русские не сдаются, потому что не желают жить по-другому. Очень хорошо, эта истина известна в Израиле. Там, раньше, все говорили на иврите. Ну, в крайнем случае, на идиш. А когда туда запустили русских евреев, то весь Израиль стал поговаривать по-русски. Даже ортодоксы с пейсатыми. Там сейчас, русских евреев, евреями не называют. Они теперь все русские. Сами, местных всех зовут евреями и рассказывают про них анекдоты.

— А я слышал, — поделился знаниями Боян. — Что в Германии такая же петрушка.

— А мне говорили, — поддержал разговор Диоген. — Что когда русские поселились в Гарлеме, то негры оттуда исчезли.

— Жена, что ли, говорила? — Спросил Брыня.

— А ты откуда знаешь? — Растерялся гном.

— Не знаю, как в Гарлеме, — ответил Никанор, — я там не был.

— А в Израиле был? — Удивился Иван.

— И в Израиле не был. — Честно признался домовой. — Но переписывался по интернету с одним домовым, которого по пьяни, нечаянно, увезли в Израиль. Ему там понравилось, он и остался на ПМЖ. А что? Тепло, фрукты, море. Среди местных в авторитете, потому что чуть что, сразу в глаз. На девятое мая, ему все подарки несут, потому что думают, что это он фашистов победил. А у него просто поговорка такая: "Гитлер капут!".

— Говорят, что русских за рубежом, сразу видно. — Вставил Брыня. — Меня в Австрии сразу увидели.

— Вот я и говорю. — Продолжил Никанор. — Не желает русский народ, жить иначе. Где бы он ни был, он в интерьер местности, свой колорит вплетает. Вот, Диоген, про Гарлем сказал. А может, правду сказал? Логически, негры не могут выдержать соседства русских. Там ведь, как? Там каждый платит за себя. А если русский захотел угостить? Он же, не позволит, чтобы каждый платил за себя. Ему ведь, по фигу, кто ты: черножо, бледноли, красноко или узкогла. Он угощает, согласно широте души. Чтобы все было по полной программе: здравницы, общение, мордобой и братание. Представляете? Негр утром просыпается, морда сплошной синяк, во рту как коты территорию пометили, башка трещит, жить не хочется. Где был? У русских пиво пил. Поневоле бросишь насиженное место.

— Да-а-а. — Согласился Брыня. — Хорошо там, где НАС нет.

— Теперь представляете? — Никанор щелкнул языком. — Что было бы, если бы я попер на военных силой? Во-о-о! Силовая акция вела к провалу миссии.

— Предлагаю выпить! — Подытожил Брыня.

Чокнулись, выпили, захрустели.

— А вторая истина гласит: русских не купишь, потому что они сами все продадут. — Продолжил свое объяснение Никанор, когда доел пареную репу. — Значит подкуп, с последующим требованием товара, отпадает. За это можно и в глаз получить. Это похоже на кредит, когда берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда, да еще с процентами. Больше всего нам подходит халява. Халяву, в нашей стране, любят все. Халява похожа на мечту, потому что берешь чужое и навсегда. Россия, даже, из-за халявы, чуть коммунизм не построила, в отдельно взятой стране. Единственное, чем может грозить халява, так это тем, что может отравить жизнь. Но! — Никанор поднял вверх палец. — Тут мы имеем третью истину: русских не отравишь, потому что так травить, как травят себя сами русские, никто не научился. Вот на этом и надо ставить дипломатию с армейским контингентом.

— Предлагаю выпить! — Брыня всем налил.

Чокнулись, выпили, захрустели.

— Я, когда к КПП шел, сразу тему просек. — Домовой облизал пальцы. — А что? Снабжение хреновое. Зарплата маленькая. Быт поганый. Жизнь сволочная. А жизнь, между прочим, состоит из маленьких радостей. А какая в армии радость? Тем более у солдат. Ну, я и решил, мол, порадую воинов, а то кинут в горячую точку, нечего будет вспомнить перед боем. Обидно до соплей. Слова, думаю, не скажу, чтобы сразу поняли, что халява приехала. Ну, они и почувствовали халяву. Даже генерал примчался.

— Предлагаю выпить!

Чокнулись, выпили, захрустели.

— Правильно говоришь, братуха. — Поддержал разговор Сидор. — Я когда этого Бокова просканировал, сразу понял, что он нормальный парень. Использовали его в темную. Шефа он не знает. Про мальчика не ведает. Получил задание слетать, ну, и слетал. Карту сдал в секретку. Даже входящий номер запомнил. Я в секретку забежал, а там никого. Все под твою раздачу попали. Умора! В штабе ни души. Даже оперативный дежурный слинял. У селектора провод вырвал и сбег. Ну, я по журналу регистрации и нашел эту карту. Вот она родная!

Сидор вынул из-под майки, сложенную гармошкой, карту полетов. Все дружно зааплодировали.

— Предлагаю выпить стоя!

Чокнулись, выпили, закусывать уже не хотелось, так что просто занюхали. Карту развернули на траве и стали изучать.

— Ну, все ясно! — Произнес, через полчаса, Иван. — Кружочек охватывает часть горы, предполагаю, что это три склона, и долину. В долину можно выйти через это ущелье. — Он провел пальцем по карте, указывая ущелье. — Не знаю, как на счет пьяного эхо, но до ущелья, наша печь, точно проедет. А там по обстоятельствам. Думаю, что дело движется к концу. Хорошо, что шефа усыпили. Вдруг буча поднимется? Будут звонить для указаний, а на том конце тишина. Ну и охрана притихнет. Не будут же они проявлять инициативу. А почему? — Иван оглядел всех.