Вопрос о человеческой душе остается загадкой и поныне, и наука, особенно с развитием биоэнергоинформатики, лишь подступает к исследованиям этой реальности. Возможно, будущие ученые еще не раз вспомнят и обратятся к провидческим идеям Эпикура в этих вопросах.

Завершая обзор космологических идей античных мыслителей, справедливо будет назвать в ряду наиболее просвещенных представителей человечества замечательного римского философа-материалиста и поэта Лукреция Кара (ок. 99–55 гг. до н. э.), который хотя и не входил в плеяду ранних антиков, но оставил свой заметный след в истории науки и культуры, дополнив и развив учение своего кумира Эпикура самостоятельными построениями. Лукреций Кар был убежденным приверженцем идеи множественности обитаемых миров и бесконечного их числа. В своей знаменитой поэме "О природе вещей" он, в частности, писал: "Весь этот видимый мир вовсе не единственный в природе, и мы должны верить, что в других областях пространства имеются другие земли с другими людьми и другими животными". Справедливости ради добавим, что данное восприятие возможного существования других миров с другими землями, людьми и животными с тех пор не претерпело существенного изменения.

Космологические представления древних философов, уверенно допускавших множественность иных миров во Вселенной, и в те времена, и позднее принимались далеко не всеми. Особенно сильное противодействие шло со стороны института церкви, религиозных конфессий, которые, исходя из культовых догм, всегда стояли на позициях крайнего антропоцентризма.

С воцарением в науке и религии Аристотелевско-Птолемеевской модели мира всякая иная концепция объявлялась лженаучной и святотатственной и преследовалась со стороны церковной и светской властей. В большинстве стран более чем на полтора тысячелетия установилась геоцентрическая система построения Вселенной, которая была поколеблена лишь с выходом в 1543 году сочинения Николая Коперника "Об обращении небесных сфер". Но и после издания этого труда, несмотря на убедительную аргументацию и эффективный математический аппарат, доказывавшие справедливость гелиоцентрической модели мира, книга Н. Коперника была запрещена католической церковью еще почти на три столетия, до 1828 года.

Возрождение космологических воззрений древнегреческих философов началось с учения Николая Коперника, но потребовалось еще немало лет и интеллектуальных усилий многих просвещенных умов, чтобы построения антиков были приняты наукой в качестве рабочей гипотезы. С середины XVII века к проблеме множественности обитаемых миров в своих произведениях обращались многие ученые, философы, писатели, подчас рискуя не только собственной репутацией, но и жизнью.

Первой в их ряду следует назвать трагическую фигуру выдающегося итальянского философа и поэта Джордано Бруно (1548–1600), который предпочел мученическую смерть на костре отречению от взглядов, которые считал истинными. В течение восьми лет, что он провел в застенках инквизиции до дня своей казни, Дж Бруно продолжал отстаивать свое видение мира, продвинувшись в защите идей гелиоцентризма значительно дальше самого Коперника. "Вселенная есть бесконечная субстанция, — писал он в своих трудах, признанных церковью еретическими, — бесконечное тело в бесконечном пространстве, то есть пустотной, и в то же время наполненной бесконечности. Поэтому вселенная одна, миры же бесконечны."[82]

Бруно считал, что формы жизни во Вселенной могут быть разными, и их не следует отождествлять с земными. "Мы полагаем, что для живых существ нашего рода обитаемые места редки, однако не подобает считать, что есть часть мира без души, жизни, ощущения, а следовательно, и без живых существ. Ведь глупо и нелепо считать, будто не могут существовать иные ощущения, иные виды разума, нежели те, что доступны нашим чувствам", — рассуждал великий еретик. [83]

Поистине гениальной догадкой итальянского философа был и его вывод об относительности времени, то есть отсутствии абсолютного и единого для всех миров времени: "Ибо не может быть такого во вселенной времени, которое было бы мерой всех движений…При единой длительности целого различным телам свойственны различные длительности и времена… Время течет быстрее на тех телах, что движутся быстрее."[84]

В наши дни подтверждением относительности фактора времени стала специальная теория относительности, разработанная А. Эйнштейном. В ее основе лежат математические соотношения, носящие название "преобразования Лоренца". Эти соотношения дают основания считать, что течение времени находится в прямой зависимости от скорости перемещения предметов в пространстве относительно друг друга. Правда, по теории относительности вывод о течении времени для быстродвижущихся тел получился обратным тому, что предполагал Бруно. Например, для тела, которое движется со скоростью, приближающейся к скорости света, время сжимается, течет медленнее. Однако если брать вращение планет вокруг своей оси и их движение по орбите вокруг светила, что, по-видимому, имел в виду Бруно, то его заключение об ускорении времени на быстро перемещающихся телах будет верным.

Идею множественности миров отстаивали в своих трудах Галилео Галилей, Пьер Гассенди, Бенедикт Спиноза, Готфрид Лейбниц, Пьер Лаплас, Иммануил Кант и многие другие просветители. Французский писатель, ученый-популяризатор науки Бернар Фонтенель (1657–1757) в своих знаменитых "Рассуждениях о множественности миров" (1686), несмотря на наивность и безосновательность ряда предположений, доходчиво и глубоко изложил учение Н. Коперника, а также предвосхитил многое из того, что в последствии нашло свое место в практических поисках внеземных цивилизаций. Немецкий математик Карл Гаусс в 1820 году даже предложил использовать для сигнализации обитателям иных планет гигантские изображения геометрических фигур, так как считал геометрические и математические понятия универсальными для различных обитателей Вселенной.

Как ни покажется странным, но ни одна книга по истории космонавтики не обходится без упоминания известного писателя Сирано де Бержерака (1619–1655), творившего в основном в духе сатирическо-бурлескной поэзии.

Сирано в своей книге "Тот свет, или Государства и империи Луны" (закончена в 1650 году) предложил отправиться на Луну в машине, движение которой осуществляется с помощью шести рядов ракет по шести в каждом ряду. Из описания следует, что ракеты зажигались последовательно, то есть была своего рода многоступенчатая ракетная система. "Ракеты, — читаем мы в романе, — были укреплены крючками, сдерживающими каждую полдюжину, и пламя, поглотив один ряд ракет, перебрасывалось на следующий ряд, и затем еще на следующий, и т. д…"[85]

Один из крупнейших философов нового времени И. Кант (1724–1804) также не обошел своим вниманием проблему обитаемости различных планет в зависимости от размеров и физических параметров небесных тел. Правда, общий его вывод достаточно парадоксален — чем дальше от Солнца находится планета, тем более совершенны должны быть ее жители. [86] Последнее не только не доказано наукой, но и воспринимается как сомнительное, ввиду малопригодных условий жизни на далеких планетах. Впрочем, для иных форм жизни, отличных от белково-нуклеиновой, те же условия могут быть вполне приемлемыми.