Подбирая пример для характеристики подобных необъяснимых скачков в эволюции животного мира, Э.К. Бороздин ссылается на млекопитающих. “Считается, что первыми млекопитающими были многобугорчатые растительноядные зверьки величиной с крысу, произошедшие от зверозубых рептилий, — пишет он. — Но возникает вопрос, как образовалась молочная железа? Ни в одной группе животных даже прообраза этого органа нет. Что называется, возникла “ни с того ни с сего”. И таких примеров много. Здесь речь уже идет не о мутации, изменяющей последовательность нескольких нуклеотидов, а о возникновении десятков новых генов, обеспечивающих строение, функцию нового органа и состав молока”.[103]

О подобного рода “необъяснимых” взрывных процессах в изменении интеллекта перволюдей не раз говорил в своих докладах академик АМН В.П. Казначеев, который отмечал поразительные факты возникновения почти одновременных очагов революционного преобразования в сознании и технологиях народов планеты, живших на разных континентах и разделенных морями и океанами. Словно эти очаги искусственно создавали некие внешние селекционеры, воздействуя определенным образом на живые организмы.

Словом, идея самозарождения жизни на Земле, которую не исключал Циолковский, хотя и могла иметь место, но с одним существенным дополнением: в ходе эволюции живые организма неоднократно подвергались коррекции методами генной инженерии, искусственно ускорялись процессы селекции и отбора, отбрасывались и обрывались тупиковые ветви — и над всем этим, скорее всего, стояли внешние силы, космический Разум.

К.Э. Циолковский назвал эти внешние силы “волей Вселенной” и считал, что все в мире порождено Вселенной, являясь только проявлением этой Воли.

Но “отчего же мы не замечаем до сих пор следов ее деятельности?” — задается естественным вопросом Константин Эдуардович, и вслед за ним точно так же ломают головы следующие поколения ученых-естествоиспытателей и философов.

Конечно, анализируя косвенные признаки вмешательства “неизвестных разумных сил” — повышенную скорость эволюционных процессов, признаки генной инженерии при создании совершенных видов высших животных и самого человека, введение механизмов самоуничтожения и появления нежизнеспособного потомства, например, при кровосмешении у людей, создание определенной среды и условий для жизни и т. д. — можно придти к выводу о существовании неких подобных создателей, или Творца, но доказать это наглядно, бесспорно пока не представляется возможным. Человеку в силу склада его ума и психики необходимы факты как бы зрительного порядка, чтобы принять такую версию.

Циолковский считал, что явное проявление или прямое “вмешательство иных существ в жизнь Земли еще не подготовлено развитием большинства людей. А может быть, оно бы повредило человечеству в настоящее время”,[104] поскольку “большинство людей совершенно невежественно”, и это лишь породило бы суеверие или религиозный фанатизм. Скорее всего, здесь следует говорить о неявном вмешательстве в дела землян. Как родители берегут младенца от всевозможных опасностей, но “позволяют ему слегка ушибаться или обжечься, чтобы он…приобрел знание и осторожность”, точно так же поступает и космос с человечеством.

Вывод Циолковского: за нами наблюдают, нас поддерживают. Как всякая мать хранит младенца. “…Земля не может быть предоставлена вполне самой себе, — считает Циолковский. — Некоторая степень самостоятельности ей оставлена только для приобретения опыта, для достижения совершенства (только не для гибели). [105] И вновь, уже в другой работе, в статье “Космическая философия”, ученый повторяет свой вывод об уникальной миссии Земли, которая “страдает, но недаром. Плоды ее должны быть высокими, если ее предоставили самостоятельному развитию и неизбежным мучениям”.[106]

Циолковский предлагает внимательнее относиться к любым “непонятным” явлениям вокруг нас, так как это может свидетельствовать “о проникновении каких-то разумных сил в наш мозг и вмешательстве их в человеческие дела”. Он признается, что сам “два раза в жизни был свидетелем таких явлений” и потому не может их отрицать.

Поскольку данная работа посвящена главным образом анализу аномальных явлений и попыткам интерпретировать их в свете проявления деятельности неизвестных разумных сил космоса, будет уместным познакомить с подобными ситуациями в жизни самого Циолковского. В этом нам поможет кандидат исторических наук Георгий Хлебников, который воспользовался записями Константина Эдуардовича из неопубликованной рукописи ученого, хранящейся в его архиве в Калуге. [107]

Первый необычный случай произошел с Циолковским в 1889 году на окраине Боровска. В рукописи ученый делает удивительное признание: “Я видел в своей жизни судьбу, руководство высших сил. С чисто материальным взглядом на вещи мешалось что-то таинственное, вера в какое-то непостижимое, связанное с Христом и Первопричиной… Я жаждал этого таинственного. Мне казалось, что он может меня удержать от отчаяния и дать энергию. Я тайно пожелал в доказательство воочию увидеть Бога в виде простой фигуры, креста или человека”.

Спустя некоторое время, пишет Хлебников, это сбылось. Однажды, сидя на крыльце в доме своего тестя, он рассматривал бегущие облака и раздумывал о своих идеях. Именно здесь это и произошло.

“Вдруг вижу, — повествует ученый, — в южной стороне не очень высоко над горизонтом облако в виде правильного четырехконечного креста. Форма его была так идеальна, что я удивился и громко позвал жену посмотреть на эдакую странность”.

Но Варвара Евграфовна, как обычно, была занята на кухне и не услыхала, и Циолковскому пришлось продолжить наблюдения за необыкновенным облаком. Форма его по-прежнему сохранялась в “идеальной нерушимости”.