— Иногда мой брат такой умный!.. Впрочем, это у нас семейное.

— Наверное, — согласилась с ней Висиния и снова посмотрела на город.

За это время они подплыли к нему так близко, что можно было рассмотреть все подробно.

Вблизи дома окраины оказались большей частью убогими хижинами, которые были построены хаотично, отчего образовался целый лабиринт переулков и маленьких улиц. Люди в рваной одежде сновали между домами. Несколько детишек в лохмотьях с криком гоняли худую собаку. Где-то с десяток взрослых сидели на берегу Маги, другие мылись или стирали одежду, пара неутомимых пытались даже ловить рыбу. Некоторые выглядели настолько безучастными, как будто этот мир больше не интересовал их. Висиния увидела старушку в грязном платье, застывший взгляд которой был направлен в никуда, а затем заметила ненависть на лице одного из мужчин. После этого прозвучал крик, оскорбление, которое масриды раньше использовали для влахаков:

— Пожиратели глины!

— Беглецы, — кратко прокомментировала Флорес. — Страх изгнал многих. И не без основания. Ионна была милосердной, но не все ее подданные разделяют это мнение.

— Они ненавидят наш народ. А как марчег относится к их мнению? В таком случае будет сложно договориться о примирении.

— Я не думаю. Эти люди бедняки. Те, у которых ничего нет или которым пришлось оставить все свое добро. Для господ Сиревы они наверняка значат не больше, чем простые попрошайки. Намного опаснее те, кто обладает богатством и властью.

— Падение Цорпада многих подкосило. Ты думаешь, такие люди будут думать о новых богатствах в Садате?

— Конечно. Садат большой, и немало масридов-дворян были изгнаны оттуда или мертвы. Это порождает жадность.

— Тогда будем надеяться, что марчег Бекезар не прислушивается к ним.

— Или же он боится повторить судьбу Цорпада. Видишь, здесь тоже живет много влахаков.

Висиния задумчиво кивнула и еще раз посмотрела на дома беженцев и изгнанников.

Их корабль не спеша плыл дальше, сначала добрался до стен города, а потом и до входа в гавань, где команда буксировала корабль в саму гавань при помощи длинных шестов. Также отсюда было видно, что город буквально трещит по швам. Почти все причалы были заняты, работники причала бегали по обоим пирсам и направляли лодки, в то время как другие работники разгружали и загружали их. Разнообразные товары со всех уголков земли перемещали на склады или увозили прямо на городской рынок. Деловая активность в гавани представляла собой полную противоположность апатии и хаосу, которые они встретили перед городом.

— Не все проиграли в войне, — сухо констатировала Флорес, увидев все это множество товаров.

Затем помощники начальника порта занялись и их кораблем, и они наконец смогли причалить. Вначале казалось, что на их прибытие так никто и не обратит особого внимания, однако затем появилась маленькая группа из шести человек, пробивающая себе путь к ним через толпу. Добравшись до причала, белокурый предводитель группы поднялся на борт и внимательно осмотрел влахаков. На этом моложавом мужчине был коричневый камзол с серебряным грифом марчега Гиулы Бекезара на груди. Его волосы были подстрижены очень коротко, как это было принято у масридов, и только на затылке был оставлен локон, лежавший на воротнике его камзола. Приветливо улыбаясь, Висиния повернулась к масриду:

— Приветствую вас. Я Висиния сал Сарес, боярыня Дабрана и посланница воеводы Ионны сал Сарес.

Мужчина также поприветствовал ее поклоном, в котором, однако, совсем не чувствовалось почтения:

— Добро пожаловать в Турдуй, боярыня. Извольте последовать за мной. Мой господин, марчег Гиула, ожидает вас.

— Так сразу? — удивленно переспросила Висиния.

— С вашего позволения, да.

— Это крайне необычно, — нерешительно ответила влахака и посмотрела на Флорес, которая только пожала плечами. — Мы с удовольствием сначала отдохнули бы с дороги и подготовились к встрече.

— Срочное дело требует вашего немедленного присутствия, — сухо заявил масрид.

— Ну хорошо, — ответила Висиния и спустилась на землю по тонкой доске.

За ней последовали Флорес и еще два влахака, которые должны были выполнять обязанности секретарей, а также несколько воинов, которые и составили ее эскорт, готовые последовать за ней.

— Вы можете сказать нам, о каком деле идет речь?

— Мне не дозволено. Но думаю, мой господин обязательно сообщит вам все.

Всю дорогу в замок Висиния ломала себе голову над тем, что же могло быть причиной такого своеобразного приема. Последние новости из Турдуя были исключительно благоприятными: складывалось впечатление, что марчег сам ищет объединения и близок к подписанию соглашения.

— Здесь что-то не так, — прошептала Флорес, и Висиния согласно кивнула.

— Да, очень необычно, — тихо ответила она. — Но у нас едва ли есть выбор.

Так что им пришлось последовать за масридом по широким улицам из гавани в сам замок Зварен, который находился почти в центре города. Внутри городских стен город выглядел значительно лучше, чем перед воротами. Дома и улицы были ухожены, а хорошо одетые и довольно упитанные граждане спешили по своим делам. Нигде не было видно следов войны. Влахаки и масриды жили в Турдуе бок о бок. И только по встречающимся повсюду патрулям солдат можно было понять, что все-таки не все так спокойно, как это могло показаться на первый взгляд. Однако их провожатый совсем не дал им времени рассмотреть город, и достаточно скоро они уже добрались до главных ворот крепости. Охрана пропустила их без малейшей задержки, впрочем, не без брошенных украдкой любопытных взглядов. Сама крепость Зварен была меньше крепости Ремис, так же как и сам Турдуй был меньше Теремии. Однако стоило отметить, что, ко всему прочему, она была значительно новее, так как, судя по всему, была отстроена только после захвата этого города масридами. Соответственно, и стены ее были с острыми углами и кантами, что радикально отличало ее от круглых сооружений влахаков. На башнях стояла охрана в коричневых военных мундирах, на которых тоже можно было увидеть серебристого грифа.

Нигде не останавливаясь, масрид провел их в самое большое здание, где через два коротких коридора они пошли в большой зал, в котором стоял высокий трон. Через узкие окна в зал падали косые солнечные лучи. Дополнительно к этому было зажжено почти два десятка свечей в настенных держателях из кованого железа. Стены из темного камня Соркатов в основном были завешены гобеленами, на которых были представлены героические подвиги рода Бекезаров. По левую сторону можно было увидеть завоевание Влахкиса, осуществленное королем Аркасом Диммину, который в пресловутой битве на мелях Иамеса победил последний отряд влахаков и убил Тиреа, краля влахаков. На соседнем гобелене было изображено объединение Теремии, где три сына Аркаса разделили между собой захваченные земли и основали три династии масридов. Одной из них была династия марчега Гиулы Бекезара, а вторая — марчега Ласцлара Сциласа, властителя Валедоары на юго-востоке. Третья линия закончилась с Цорпадом. Естественно, Висиния знала обо всех этих историях, так как разлад господствующих масридских домов был всегда одним из немногих политических орудий в руках последних вольных влахаков.