— У нас здесь посланники Ионны? В крепости? И еще под стражей?

— Да, — спокойно ответил Гиула и положил ломтик ветчины на черный хлеб.

— Почему я узнаю об этом только сейчас?

Отец пристально посмотрел на него.

— Потому что другие вещи были важнее. Мне нужно было сначала обсудить все на совете и разработать план, прежде чем я смогу заявить влахакам об их измене. Я бы и так сообщил тебе в скором времени.

— Сколько?

— Что сколько?

— Сколько дней они здесь находятся?

— Несколько дней, — заявил Гиула и пожал плечами. — Может, три или четыре.

— Проклятье! — вырвалось у Тамара. — Влахаки посылают нам Висинию сал Сарес, а я ничего об этом не знаю!

— А что бы изменилось, если бы ты знал об этом до собрания?

— Все! Я бы… — начал юный масрид, но отец перебил его:

— Это ничего не меняет. Их присутствие не имеет никакого значения для наших планов.

— Если Ионна узнает, что мы взяли в плен ее сестру, она поймет, что существует угроза войны.

— Если она сама планирует войну, то это несущественно. А если нет, тогда в лице Висинии у нас будет отличный заложник.

— Именно так и думал Цорпад, — мрачно возразил Тамар и, больше не говоря ни слова, покинул отца.

Его гнев не утих и во время следующего заседания совета, на котором он сидел молча, думая о своем и слушая аргументы лишь вполуха. По крайней мере, слова, произнесенные им на предыдущем заседании, принесли свои плоды, так как теперь говорили не о нападении на влахаков, а о том, как защитить страну и народ. Даже Оден выступил лишь за то, чтобы, прежде чем вступать в войну, укрепить свои войска. Тамар слушал все это с мрачным удовлетворением.

Когда заседание закончилось, юный принц хотел покинуть зал, чтобы наконец-то хоть немного отдохнуть, однако отец велел ему остаться.

— Нам нужно поговорить с делегацией, и я хотел бы, чтобы ты при этом присутствовал.

— Конечно, отец.

Вскоре в зал вошли влахаки. Тамар узнал Висинию по ее ярко-рыжим волосам. Кроме явно нервничающих воинов ее сопровождала молодая женщина, благодаря появлению которой во дворе масридский принц узнал о присутствии посланницы.

Тамар внимательно осмотрел посланницу двора Ионны. Молодая боярыня была очень красивой женщиной, излучающей природную власть. В отличие от своих спутников она не выражала никакого беспокойства.

В то время как Висиния оставалась подчеркнуто спокойной, ее спутница воинственно смотрела в упор на Тамара, пока он не отвернулся, намеренно зевнув.

— Боярыня. Я очень рад тому, что вы откликнулись на мою просьбу и пришли поговорить. — Гиула начал разговор утонченно вежливо.

— Если учесть, что мы находимся в вашей власти как пленники, то я не стала бы придавать этому обстоятельству большое значение, марчег. Гости приходят добровольно, а пленников приводят конвоиры.

Улыбнувшись, отец Тамара кивнул в ответ, однако не согласился с обвинением. Сам принц вновь начал осматривать спутницу Висинии, стоявшую за ней. Она была высокой, походка и осанка выдавали в ней опытного воина. И хотя она была очень худой, масрид не стал недооценивать ее способности, так как знал, что многие влахаки предпочитают более легкое оружие. Оружие, которое может быть опасно быстрым. И даже без доспехов и меча влахака производила впечатление очень уверенного в себе человека. Ее темные глаза зорко следили за окружением. Она внимательно осматривалась по сторонам, словно в любое мгновение ожидала нападения.

— Насколько я вижу, ваш сын вернулся. Означает ли это, что мы наконец сможем оставить позади неприятные события последних дней? — спросила боярыня.

При упоминании о себе юный масрид посмотрел на Висинию и презрительно скривил рот.

— Вряд ли. Вы, наверное, думаете, что можете заговорить нас так, что мы станем слепы к тому, что на самом деле происходит? Но мы видим вас насквозь!

— Не будете ли вы столь любезны объяснить нам, что мы скрываем от вас, чтобы я вообще знала, о чем вы говорите?

— Я говорю о нападениях. О резне в беззащитных деревнях. Я говорю о войне, которую вы развязали!

— Это все вздор! Зачем нам начинать войну? Мы рады миру, который наконец наступил!

— А может, вы думаете, что ваши монстры приведут вас к победе? — предположил Тамар.

— Что? Простите, какие монстры?

— Тролли, ваши трижды проклятые убийцы! — взорвался Тамар.

После его гневной вспышки в зале наступила тишина. Масрид яростным взглядом уставился на бесстыжих влахаков, а его отец поднял руки в примирительном жесте. И пока Тамар приходил в себя, Гиула решил прояснить слова сына:

— На моего сына напали. В руинах Барлуи.

— Тролли? — спросила Висиния и тут же ошеломленно переспросила: — Подождите. В руинах?

— Да, в руинах, — подтвердил марчег. — Ваши тролли убили там всех. Всех мужчин, всех женщин. И стар и млад. Мы не смогли найти выживших.

— Святые небеса! Позвольте выразить вам наше сочувствие, марчег, мы этого не знали. Но хочу заверить, что мы не имеем к этому никакого отношения. У нас больше нет связи с троллями, с тех пор как они вновь ушли к себе под землю.