— Возможно. Но вы должны понять, что для нас и для нашего народа это выглядит иначе. Вы победили марчега Цорпада при помощи троллей. И теперь эти существа нападают на наши земли.

— А вы уверены, что это были тролли? — поинтересовалась спутница боярыни и вышла на шаг вперед, внимательно глядя на Тамара.

— Создания ночи, которых может победить только Вечный свет? Ростом в четыре шага, темные, с мощными когтями и клыками? Конечно же, это были тролли!

— Но вполне возможно, что в пылу битвы вы просто не смогли точно разобрать, против кого вы боретесь!

На мгновение у Тамара просто дух захватило. Вот уже второй раз за день сомневались в его мужестве, чести и слове, и на этот раз это была какая-то приезжая влахака!

— Я хорошо знаю, кого я видел и убивал, — ответил он ледяным тоном.

Его охватило непреодолимое желание выхватить меч — пришлось опустить глаза в пол и, кусая губы, удержаться от того, чтобы не обругать влахаку. «Что за собака! Да как она смеет?! Воин был прав: она порождение черта!»

Однако его отец оставался спокойным.

— Мы уверены, боярыня. Поэтому вы должны понять наше недоверие к вам.

— Гибель ваших людей поразила нас, — заверила его Висиния. — Я очень хотела бы, чтобы мы могли доказать вам, что не имеем к этому никакого отношения. Моя сестра не ведет войны против безоружных крестьян. И у нас нет связи с троллями. Я прибыла с честными намерениями принести нашим землям мир. Зачем же еще я была бы здесь?

— Как отвлекающий маневр? Возможно, тролли ударили слишком рано? Я не знаю. Однако ваше присутствие не дает нам гарантии безопасности. Мы еще слишком хорошо помним об обстоятельствах, при которых погиб Цорпад.

Эти слова вызвали у Тамара воспоминания. Прежде чем влахаки восстали против марчега Цорпада, Висиния была в его дворе. Как заложник, для гарантии перемирия, о котором договорились после осенней битвы. «Совсем как год назад, — мелькнула мысль у Тамара, однако затем он сам покачал головой. — Это не имеет смысла. Зачем ей подвергать себя такой опасности? Во дворе Цорпада она не была добровольной заложницей».

— Уверяю вас, что ни я, ни Ионна не имеем никакого отношения к этим нападениям. Мы готовы даже послать к вам своих воинов, чтобы помочь защищаться от этих нападений.

Тамар тут же хотел запротестовать, но влахака опередила его, подняв руки и продолжив:

— Но, естественно, вы не допустите этого.

— К сожалению, нет, — согласился с ней Гиула.

— Вы говорили, ростом в четыре шага?… — неожиданно заговорила спутница Висинии.

— Да, — ответил масрид после некоторого колебания. — А что?

— Дело в том, что даже самый большой тролль не достигает такого размера.

— Откуда вы это знаете? Вы с ними боролись? Кто вы вообще, у вас есть имя?

— Конечно, у меня есть имя. Меня зовут Флорес, я боролась на стороне троллей. Я видела их. Их самый мощный предводитель, Пард, был ростом более трех шагов, но точно не четыре.

— Ну, а наши враги все были ростом в четыре шага или даже больше. Я уверен. Мы убили одного из них.

— Тогда, возможно, это были не тролли. По крайней мере не те, с которыми мы боролись.

— Возможно. Но, к сожалению, вашего слова мне недостаточно.

— Однако у вас должно быть немало воинов, которые боролись на стороне Цорпада, не так ли? Если вам недостаточно моего слова, вы можете спросить у них, — резко возразила Флорес и подбоченилась.

Тамар отметил, что здесь она снова проявила вежливость. Задумчиво юный масрид посмотрел на нее, затем взглянул на отца.

— В любом случае мы продолжим наши переговоры, когда с уверенностью сможем сказать, кто или что на нас нападает, — заявил Гиула и кивнул охране, которая тут же окружила влахаков. — Пожалуйста, побудьте у нас в гостях еще.

После этих слов солдаты вывели делегацию посланников из зала, а Тамар повернулся к отцу.

— Это бессмысленно — нападать на нас и одновременно отправлять к нам сестру Ионны.

— Вполне возможно, однако возможно также, что их отговорка с троллями не так хорошо сработала, как они надеялись. Или они думали, что смогут удивить и парализовать нас дерзостью такого поведения. Если бы влахаки смогли убедить нас в том, что не имеют никакого отношения к нападениям, то им представилась бы просто уникальная возможность для этого нападения.

— Возможно, — согласился Тамар, чувствуя, однако, большие сомнения относительно этого высказывания.

Оно противоречило его логике: кто пойдет на подобный риск ради такой небольшой выгоды?