Маура разок-другой откусила от гренка и добросовестно выпила две ложки тетушкиного укрепляющего, потому что никакие отказы не принимались. Тетушка Жоржетта так или иначе всегда добивалась своего. Дверь задрожала от нового удара. Маура встала посмотреть, кто это такой храбрый нарушает категорические распоряжения тетушки.

Она отворила дверь.

На пороге никого не было. Маура удивилась, высунула голову наружу и окинула коридор внимательным взглядом. Там было совершенно пусто. Это что, шутка? Она зевнула, отступила назад в комнату и затворила дверь.

Но не успела девушка повернуться, как стук раздался вновь.

Резко распахнув дверь, Маура надеялась поймать шутника и открыла рот, едва сдержав крик: в дверном проеме стоял Эверод. Виконт мгновенно закрыл ей рот рукой и легонько толкнул назад, в спальню.

Маура не могла прийти в себя от изумления, пока он закрывал и запирал дверь. Он среди бела дня прокрался в лондонский особняк Уоррингтонов! Дерзость этого человека граничила с безрассудством.

– Как ты сумел пробраться в дом незамеченным? – спросила она шепотом.

Эверод снял шляпу и небрежно бросил на туалетный столик. За шляпой последовали перчатки. Ленивым взглядом он смотрел, как Маура пятится от него.

– Да на удивление просто: прошел через сад и вошел в дверь.

– Ты что, ума решился? Идти на такой риск! – стала выговаривать ему Маура. – А если бы тебя заметил кто-то из прислуги?

В янтарно-зеленых глазах зажегся огонек: она была полуодета. Ей ведь полагалось спать, вот она и была в одной ночной сорочке. Мауре вспомнилось, как совсем недавно он застал ее одну, одетую только в пеньюар.

По ее телу пробежала дрожь.

– Я вошел неслышно, как опытный взломщик, любовь моя, – сказал Эверод, подходя ближе; Маура отступала, пока не уперлась в один из столбиков своей кровати.

– Если бы тебя увидели, твой отец позвал бы констебля и тебя обвинили бы в посягательстве на чужое жилище, – настаивала она охрипшим от волнения голосом.

Эверод запустил пальцы в ее длинные волосы; Маура не отстранилась. Эверод наклонился и вдохнул аромат вьющихся локонов.

– Ну как можно говорить о посягательстве на чужое жилище, если со временем все это будет принадлежать мне?

Спорить с такой логикой было трудно. Сердечко Мауры забилось быстрее, когда она ощутила на своей щеке его губы.

– Для чего было рисковать столь необдуманно?

– Чтобы увидеть тебя. – Эверод улыбнулся, глядя в ее широко раскрытые глаза.

Маура толкнула его в грудь, но этот мужчина был слишком крепок, чтобы сдвинуть его с места так легко.

– Мы бы все равно увиделись на балу у лорда и леди Керстинг.

Эверод провел пальцами по ее соску, выступавшему под сорочкой.

– Да ведь там было бы совсем не то, что здесь, – промурлыкал он, прильнув к ее губам.

Его поцелуй был требовательным. Окончательно побежденная этим аргументом, Маура прижалась к виконту. Когда она осторожно прикоснулась к его языку своим, Эверод принял ее капитуляцию и весь погрузился в поцелуй. Он накрыл рукой ее левую грудь и сжал посильнее. На нежной коже еще оставались следы их предыдущего свидания.

Он оторвался от ее губ и наклонился ниже, к той части груди, которая не была прикрыта сорочкой.

– Назови меня по имени.

– Эверод, – нежно вымолвила Маура, инстинктивно поглядывая с опаской на дверь.

Виконт отвлекся от поцелуев и посмотрел на девушку с досадой.

– Нет, по имени. Так, как ты назвала меня, когда я дарил тебе наслаждение, – тогда я добился, чтобы твои сладкие уста произнесли его. – Он взялся за подол ее сорочки и стал заворачивать его.

– Таунсенд, – поспешно сказала Маура в надежде, что он перестанет искушать ее и отпустит сорочку.

Он сорвал сорочку через голову.

– Не надо!

На этот возглас Эверод ответил волчьей усмешкой. Маура скрестила руки на груди. Эверод вытянул сорочку в длину, потом скатал ее наподобие веревки.

– Как ты думаешь, кто победит в этой борьбе?

Он схватил Мауру за запястья, обмотал их тканью сорочки и закрепил узлом. Затем поднял ее руки над головой.

– А вот что еще важнее: ты и вправду хочешь сопротивляться мне?

Пропуская возражения мимо ушей, он привязал ее руки к столбикам кровати. Маура рванулась и убедилась, что узел завязан на совесть. Под жарким взглядом виконта она затрепетала.