Ближе к дню «Икс» Виктор Семенович Папутин что-то почувствовал и, обращаясь к нам с Борисом Семеновичем, сказал однажды:

— Ребята, я вижу, вы здесь что-то затеваете… Оставьте меня в Кабуле, я вам пригожусь с нашим отрядом «Кобальт». Мне в Москву не хочется возвращаться. Там в МВД, на самом верху, творятся плохие дела.

Знал он уже, конечно, что на замену ему министр внутренних дел Щелоков приготовил зятя Брежнева — Чурбанова, и хотел поэтому оттянуть свое унизительное отстранение. Оно вскоре действительно состоялось. Папутин не вынес этой несправедливости и пустил себе пулю в лоб как раз на следующий день после переворота в Кабуле.

Примерно за неделю до этих событий представительству КГБ, главному военному советнику и старшему представителю МВД было предложено общими усилиями по единому плану и совместно с «парчамистами» произвести смену власти. Посол СССР и резидент ГРУ так и не получили никакой информации по сему поводу.

Вместе с несколькими армейскими генералами мы с Б.С.Ивановым начали окончательную ревизию своих сил и возможностей «парчамистов». После двухдневных изнурительных дебатов написали коллективную телеграмму Брежневу и своим министрам о том, что без войсковой поддержки мы не можем ручаться за успех переворота и что в случае его неудачи Афганистан будет для нас потерян навсегда, а посольство СССР будет разгромлено.

Лишь после этой телеграммы Москва поставила нас в известность, что поддержка армии будет обеспечена. Одна воинская часть будет из Баграма направлена для «защиты» дворца Амина в окрестностях Кабула во исполнение его просьбы (на самом деле — для штурма дворца), а 103-я гвардейская воздушно-десантная дивизия высадится на Кабульском аэродроме 25 декабря, для чего нам следовало обеспечить контроль над ним.

В составе «защитников» дворца находились спецподразделения ГРУ ГШ и отряд КГБ во главе с моим коллегой и товарищем, заместителем начальника внешней разведки генерал-майором Юрием Ивановичем Дроздовым.

Заместитель начальника воздушно-десантных войск и я вместе с небольшой группой из Министерства обороны начали составлять план боевых действий.

Было выделено 8 объектов, которые должны были быть заняты боевыми группами 103-й гвардейской воздушной дивизии в первую очередь, а сотрудникам КГБ и МВД совместно с «парчамистами» было предписано провести предварительную работу на этих объектах, чтобы склонить работающих там людей отнестись спокойно к перемене власти.

Привожу по памяти эти объекты: 1) дворец Амина; 2) Генеральный штаб афганской армии; 3) тюрьма для политических заключенных в Пули-Чархи; 4) Служба разведки и контрразведки; 5) Министерство внутренних дел; 6) Министерство иностранных дел; 7) радио-и телецентр; 8)телефонная станция.

Дворец Амина было поручено взять армейскому десантно-штурмовому подразделению и отряду Ю.И.Дроздова. Поскольку при взятии дворца предполагались потери, на территории советского посольства мы развернули медицинский пункт.

После высадки воздушно-десантной дивизии на Кабульском аэродроме я выехал туда вместе со старшими разведывательно-диверсионных групп «Каскада» для прикомандирования их к дивизии. Это было 26 декабря 1979 года. При знакомстве с командиром дивизии последний представился нам по всей форме:

— Командир 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии генерал-майор Рябченко.

Познакомившись с комдивом, я спросил у него, почему он не назвал свою дивизию полным титулом «Краснознаменная, ордена Кутузова 2-й степени». Иван Рябченко удивился этому вопросу и в свою очередь задал вопрос:

— А вы-то откуда это знаете?

— В этой дивизии мне пришлось воевать и закончить военную службу, — пояснил я.

После этого мы зашли в штабную палатку, разбитую здесь же, на аэродроме, и распределили группы «Каскада» по частям и подразделениям 103-й дивизии.

Рябченко вызывал своих командиров, я знакомил их со старшими групп, совместно мы уточняли и ставили задачу, и наши товарищи тут же вливались в боевые порядки моей родной дивизии. Вот такая была неожиданная встреча с ней через 33 года.

Во время движения к объектам и в момент их занятия старшим групп «Каскада» предписывалось докладывать по рации в представительство КГБ (в здании посольства) о том, как развивается операция. Мы же с Б.С.Ивановым должны были координировать их действияи информировать о развитии событий Москву по специальному телефону.

Вечером 27 декабря, с наступлением темноты колонны 103-й дивизии ВДВ во главе с нашими группами (в некоторые из них включили «парчамистов») двинулись по разработанным маршрутам. К утру 28-го все операции должны были быть завершены.

Борис Семенович Иванов решил, что ему целесообразнее находиться не в нашем представительстве, а в штабе военного командования. Он заблаговременно туда выехал и находился там до утра следующего дня.

Таким образом, вся информация о движении войск, взятии объектов докладывалась мною в Москву, а в ходе докладов приходилось одновременно заниматься и вопросами координации, чтобы наши колонны по ошибке не начали стрелять друг в друга. Такая опасность все время возникала.