Но признание в ведовстве в Средние века считалось недостаточным, если обвиняемым не были названы другие члены «дьявольского шабаша»: это гарантировало, что машина инквизиции будет и впредь продолжать работать. Признания «ведуна» пестрят образами членов «ведовской банды», якобы потребляющих мочу, фекалии и кровь в качестве ритуалов, составляющих часть их литургии.

В конце следствия «ведун», очевидно раскаявшись в, содеянном, сообщил инквизиторам следующее:

«Теперь я желаю принять Святое причастие и защитить себя от демона, чтобы он никогда больше не мог меня настичь».

В Германии XVII века большие группы молодых людей — так называемые «банды мальчиков-волшебников» — инквизиторы обвинили в убийстве людей и домашних животных с помощью изготавливаемых этими юношами неких «дьявольских кремов». Они были казнены в Штирии (1678), Тироле (1679), Зальцбурге (1678–1690) и Баварии (1690–1698). На само деле это были безобидные так называемые народные средства для лечения некоторых заболеваний.

Доносы на своих соседей, знакомых и просто посторонних людей, якобы замешанных в связях с нечистой силой, в чем были, очевидно, искренне убеждены доносители, стали распространенным явлением и поощрялись инквизицией.

21 мая 1649 года странствующий знахарь («бенан-данте») Микеле Коппе (Michele Soppe) был арестован и заключен в тюрьму Священным собранием по обвинению в колдовстве. Инквизиторам сообщили, что Соппе «постоянно ходит от одной деревни к другой, творит знамения над больными, дает им какие-то лекарства, а также рассказывает, кто из них был околдован и каким образом…».

Соппе признался на допросах, что все свои поступки он совершал по приказам дьявола.

Капуцин Жак д'Отан (Jacques d'Autun) в 1644 году критиковал невежество инквизиторов на судах над «ведьмами» и «ведунами»: «Я поражен поведением некоторых судей, которые дрожат от страха при упоминании слова «ведьма» и верят, что все подозреваемые в ведовстве заведомо виновны. Это убеждение затмевает их разум. Готовность поверить свидетелям, обвиняющим, например, психически больного человека, который не знает, как защитить себя, вводит их в заблуждение до такой степени, что очевидная глупость обвиняемого воспринимается ими как его признание в «грехе».

Предрассудки той эпохи сродни непоколебимому верованию СПИД-ортодоксов в ВИЧ, порожденный псевдонаукой. Средневековая демонология трансформировалась в виртуальную вирусологию.

Крещение мальчика-«ведуна» Андреаса Форстера напоминает манипуляции по тестированию крови на ВИЧ. Сегодня истории болезни таких людей также штампуются «знаком креста» «ВИЧ-Н». Заведомо ошибочные методы диагностики п вирусные нагрузки, ВИЧ-тесты, подсчеты Т4-клеток и др. — представляют собой не что иное, как ведовство, которое маскируется под последнее слово науки. Таким образом, пациент и врач являются жертвами одержимости внушенной им идеи о несуществующем вирусе, который приводит к неизлечимому СПИДу.

Как в Средние века верили в необходимость разрушения тела во имя спасения души, так многие современные СПИД-медики уверены, что бороться с ВИЧ нужно любыми средствами, не принимая во внимание, что в результате этой «борьбы» с помощью ядовитых препаратов пациенты теряют здоровье и жизнь. Инквизиторы были убеждены в реальности ночного полета и шабаша ведьм, так и СПИД-ортодоксы, как правило, твердо верят, что ВИЧ — смертельный микроорганизм и его можно ликвидировать с помощью АЗТ.

Инквизиторы заявляли, что «черная смерть» — это деяние ведьм. В начале 80-х годов ВИЧ/СПИД был окрещен создателями этой гипотезы «геевской чумой». Гомосексуалисты оказались инструментом в реализации замыслов вирусологов, эпидемиологов, других специалистов, которые раз и навсегда для себя решили, что СПИД — это опасная инфекционная болезнь, передающаяся половым путем, через кровь и т. п. С помощью многочисленных заинтересованных в реализации этой идеи структур была организована глобальная паника.

Своего рода преемником верховного следователя по ведовству Англии XVII века Мэтью Хопкинса (Matthew Hopkins) стал Роберт Галло — «главный исследователь ВИЧ», который в свое время охарактеризовал ВИЧ/СПИД как «тигель, в котором отрасль иммунологии пройдет крещение огнем».

Виртуальная вирусология вытесняет теологию. Средневековый разум был одержим тем, сколько ангелов могут танцевать на булавочной головке. Нынешние СПИД-ортодоксы озабочены разработкой нормативных показателей и методик подсчета количества ВИЧ-частиц, которые якобы находятся в капле крови «ВИЧ-инфицированного» пациента.

Разделительная черта между болезнью и здоровьем весьма условна и зависит во многом от наших собственных желаний. 3. Фрейд (Freud) отмечал, что в страдании тоже можно найти удовольствие и что психосоматический [18] отклик является регистром подсознательного желания. СПИД-медики не могут понять, что СПИД — это тоже психосоматическое состояние; примитивно сводя его к биологии и увязывая с вирусом, они отказываются признать, что разум и тело взаимозависимы.

Нынешние «ВИЧ-знахари», как правило, безразлично относятся к реальным болезням пациентов или, что еще чаще, к их отсутствию. Деменция, психические заболевания, жар, мания, боли в животе, изменение черт лица и самоагрессия вплоть до самоубийства с готовностью истолковывались средневековыми инквизиторами как демоническая одержимость.

Аналогичные симптомы и болезни, которые провоцируются АЗТ, суеверно и ошибочно приписываются СПИД-медиками результатам разрушительной «работы» смертельного вируса.

В эпоху Средних веков и Возрождения истерия считалась признаком одержимости дьяволом. Современные инквизиторы от медицины в дьявола, очевидно, не верят. Но слепая вера в ВИЧ делает их похожими на своих предшественников — средневековых борцов с демонизмом. Так, известные ученые СПИД-ортодоксы — Мартин Делани (Martin Delaney), Роберт Галло, Энтони Фаучи, Саймон Уотни (Simon Watney), Дункан Кемпбелл (Duncan Campbell) — на крупных научных форумах нередко разражались яростными тирадами, если какой-либо оппонент-еретик осмеливался усомниться в непогрешимости доктрины ВИЧ/СПИДа.