— Вы скажете вашему генералу, что мои люди помогут ему. — El Matarife величественно обвел рукой комнату.

— Он будет удовлетворен. — Шарп вежливо передал бурдюк с вином. — Все же ему будет интересно узнать об одной вещи.

— Спрашивайте.

— В этих горах нет никаких французов, и все же вы здесь.

— Я скрываюсь от них, я позволяю им думать, что я ушел, и когда они празднуют мой уход, я возвращаюсь! — Он засмеялся.

Шарп засмеялся вместе с ним.

— Вы — умный человек.

— Скажите вашему генералу это, англичанин.

— Я скажу ему это. — Шарп чувствовал, что его глаза слезятся от густого табачного дыма. Он посмотрел на Ангела. — Мы должны идти.

— Уже? — El Matarife нахмурился. Он был более чем убежден, что англичанин пришел не за женщиной, и он наслаждался лестью, которая произвела впечатление на его людей. — Вы уже уходите?

— Спать. Завтра я должен ехать к своему генералу с этими новостями. Ему не терпится услышать о вас. — Шарп сделал паузу, откинувшись на спинку стула и вытащив из кармана клочок бумаги. Это был приказ от полковника Лероя о починке походных котелков, но никто в этой комнате не догадается об этом. Он прочитал это, нахмурился, затем обратился к Палачу. — Я чуть не забыл! Вы охраняете La Puta Dorada? — Он заметил вновь возникшую напряженность по внезапно наступившей в ответ на его слова тишине. Шарп пожал плечами. — Это не важно, но мой генерал спросил меня, и я спрашиваю вас.

— Что о ней?

Шарп свернул листок бумаги и бросил его в огонь.

— Мы слышали, что ее привезли сюда.

— Вы слышали?

— Все, что делает El Matarife, важно для нас. — Шарп улыбнулся. — Понимаете, мы хотели бы поговорить с нею. Она должна знать о французской армии многое, что помогло бы нам. Generalissimo полон восхищения, что вы захватили столь важного шпиона.

Выказанное уважение, казалось, успокоило подозрительного бородача. Медленно, очень медленно El Matarife кивнул.

— Вы хотите поговорить с ней, англичанин?

— Один час.

— Только поговорить? — В комнате раздался довольный смех.

Шарп улыбнулся.

— Только поговорить. Один час, не больше. Она находится в женском монастыре?

El Matarife был все еще убежден, что миссия Шарпа состояла в том, чтобы обеспечить его помощь в летней кампании. Было неприятно, что англичане узнали о присутствии женщины в горах, но он поверил англичанину, когда тот сказал, что он хочет просто поговорить. Кроме того, как могли один англичанин и мальчишка-испанец отбить ее у такого количества партизан? El Matarife улыбнулся, зная, что он должен удовлетворить просьбу майора Вонна. Просто отрицать, что маркиза в этих горах, означало бы рисковать тем, что англичанин будет искать ее сам. Он махнул одному из его людей, который вышел из прокуренной комнаты таверны, и обернулся к Шарпу.

— Вы встречали ее прежде, майор Вонн?

— Нет.

— Вам она понравится. — Палач рассмеялся. — Но она не в женском монастыре.

— Нет?

Еще больше вина было предложено Шарпу. Палач довольно улыбался.

— Она здесь.

— Здесь?

— Я услышал, что вы едете, англичанин, и я подумал, что я помогу вашему генералу, если позволю вам поговорить с нею. У нее есть много что сказать вам о вашем противнике. Я хотел подождать, спросите ли вы о ней, и если бы вы не спросили, тогда я удивил бы вас!

Шарп улыбнулся.

— Я скажу моему генералу о вашей помощи. Он захочет вознаградить вас. — Он изо всех сил пытался не выказать своего волнения и испуга. Мысль об Элен во власти этого животного была ужасна, мысль о том, что он может забрать ее отсюда, обнадеживала, но он не осмеливался показать это. К тому же к нему постоянно возвращалась пугающая мысль, что она ничего не знает, что для нее смерть ее мужа такая же тайна, как для Шарпа, и все же, если надеялся восстановить свое звания и спасти свою карьеру, он должен задать ей эти вопросы. — Вы приведете ее в эту комнату?

— Я дам вам комнату, чтобы поговорить с ней, англичанин.

— Я благодарен вам, Matarife.

— Отдельная комната, майор! — El Matarife засмеялся и сделал непристойный жест. — Возможно, когда вы увидите ее, вам захочется чего-то большего, чем поговорить?

Приступ смеха El Matarife был прерван криком снаружи таверны и звуком шагов. Дверь черного хода распахнулась, и кто-то кричал, что El Matarife должен выйти как можно быстрее.

Палач направился к двери, Шарп следом за ним, комната была полна мужчин, кричащих, чтобы принесли факел, Шарп выглянул и увидела свет у сломанного навеса, который использовался как конюшня. Мужчины бежали к навесу с факелами, и Шарп пошел с ними. Он протолкался через толпу и остановился в дверном проеме. Его чуть не вырвало, столь внезапен был шок, и его следующим побуждением было выхватить палаш и вырезать эти животных, которые толпились в маленьком дворике вокруг него.

Девушка висела под навесом. Она была обнажена. Ее тело было испещрено узором из мерцающих ручейков крови, крови достаточно свежей, чтобы еще блестеть, и все же не настолько свежей, чтобы продолжать течь.