На поляну выходят, а там папоротник весь примят, кусты дикой малины поломаны, на папоротнике том рысь мертвая лежит, а поперек нее — орел, кругом кровь, перья да клочья шерсти.

— Аарел Брандив! — воскликнул Ян. — Одинокий Охотник!

Орел приподнялся, от рыси оттолкнулся, бессильно к земле припал и обернулся человеком.

— Ян Серебряк, — тихо отозвался он. — Эта земля не твоя. Зачем ты здесь?

— Не серчай, — миролюбиво ответил ему Ян. — Пошли лучше к нашему костерку.

Но Орел был так слаб, что его пришлось держать под руки, сам он идти не мог. Из того, что он доверился Яну, Ингерд заключил, что они давно знаются.

Привели они его к костру, вина дали, Ян и спрашивает:

— Не иначе Туарха выслеживал?

— Я от самой Келмени за ним шел, пять дней не спал, — глаза Орла сверкнули из-под упавших на лицо черных, как смоль, волос. — Лисы весть принесли, что Туархи к Асгамирам гонца послали. Вот я его и перехватил.

— Зачем это? — насторожился Ян.

Но Орел не ответил — уснул сном крепким, на спину откинувшись.

— Отчего ты его одиноким охотником зовешь? — спрашивает Ингерд.

— Оттого, что воюет он и охотится в одиночку. Племя его велико, а он людей сторонится, а почему — сам не знаю, а спросить все недосуг было, да и неразговорчив он.

Ян потянулся.

— Слушай, Ветер, ты, может, и семижильный, а мне подремать надо.

А тут и рассвет скоро, сырой туман по земле пополз. Ян проснулся замерзший, Ингерда нет, а Орел как спал так и спит. Только теперь Ян заметил рваную рану на его груди, и рука левая, как плеть, безвольно висела. Разрезал он на нем рубаху, вином рану как следует промыл, со своей рубахи лоскутов нарвал, а тут и Ингерд является, травку приносит особую, раны заживляющую быстро, — у знахаря-то живя многому научился. Ян эту травку пальцами как следует растер, на тряпицу положил и к груди Орла крепко привязал.

— Рука у него, видно, сломана, — сказал Ингерд. — Долго ему не летать.

— Аарел если летать не будет — умрет, — отозвался Ян. — Он больше птица, чем человек, не как мы. Я птицей стану или ты — зверем, так потом два дня ждешь, пока сила вся вернется, а он — нет. Сегодня же с восходом лететь сможет, кабы не рука.

Подивился Ингерд такой выносливости.

— Откуда же он сил берет столько? Неужто колдовство?

— Говорю тебе: он больше птица, чем человек. Живет как хочет, и племени от него пользы много.

Пока они больную руку лечили, кости на место ставили, Орел даже глаз не открыл, до того крепко спал.

— Нельзя оставлять его здесь, — покачал головой Ингерд. — Что делать нам с ним?

— Первый дозор встретим и сдадим его, — сказал Ян.

"Если раньше не подстрелят", — подумал про себя.

Ян не зря опасался, места кругом были глухие, нехоженые, дозор пройдет — травинка не согнется, сучок не треснет. До Соль-озера хоть и далеко, но свои рубежи Орлы охраняли зорко.

Не успели Ян да Ингерд и версту отмерить, как звонко пропела, разрезая воздух, стрела и в сосну вонзилась аккурат над головой Яна, только древко оперенное задрожало.

И тишина. Лист не шелохнется.

Ингерд втянул в себя воздух, полный чужих запахов, которые сливались в один: опасность. Как ни зорок был Ян, а не мог разглядеть, где затаились стрелки, чьи они и сколько их. Аарела как ни тряси — не добудишься, а стало быть, толку от него мало, и Ян громко сказал:

— Эй, Орлы! Кто тут из вас — Брандивы, Умантиры, Эрвиллы? Я — Сокол, и со мной Одинокий Охотник! Заберите его, если он вам нужен!

Тишина.

Потом ракитовый куст чуть шевельнулся, и появился загорелый воин, он был без доспехов, в одежде под цвет листвы. В руках держал натянутый лук, и каленая стрела смотрела Яну точно в грудь. Воин увидел Одинокого Охотника, что спал, уронив гордую голову на плечо Ингерда, но лук не опустил. Ян не двигался. Ингерд тоже.

И тут, будто по волшебству, из-за деревьев неслышно появились еще девять воинов, таких же смуглых и черноволосых, и последним — тот, в ком Ян признал Крийстена Брандива, славного Янгара Зорких Орлов, и был он старшим братом Аарела Брандива. Янгар признал Яна, потому как не раз приходилось им вместе гнать Боргвов от Соль-озера обратно за Келмень.

— Доброго дня тебе, янгар Брандив, — сказал Ян осторожно: какую дань возьмут с них Орлы за то, что землю их топчут?..

— И тебе доброго дня, Ян Серебряк, — отозвался Крийстен Брандив и поглядел на Ингерда. — Куда путь держите и где Одинокого Охотника подобрали вы?

Ингерд помалкивал, соображая, что слово чужака только навредит. Отвечал Ян:

— Орел с Рысью бился в стороне от дороги, там, где она болото зеленое огибает. Досталось ему сильно. Если б не перехватил ее — ушла бы по деревьям через топь.

Янгар Орлов кивнул своим воинам, те Одинокого Охотника подхватили, на сложенные луки устроили и в лес понесли.

— Идем к нашему очагу, Сокол, — сказал янгар. — И Волка с собой бери. Тут недалеко.

"К какому такому очагу? — думал Ингерд, когда они продирались сквозь светлеющий лес. — Откуда тут взяться очагу?.."