Шрифт:
XII
Джерардо был не из тех, от кого легко отделаться, и не так-то просто было сказать ему «нет». Чтобы какая-то потаскушка вздумала ему отказать! Зажав в руке кредитную карту, он ободряюще махнул старичку, выскочил на улицу и в два прыжка догнал Адриану.
– Учти, я могу накинуть и до тысячи!
Она ничего не ответила, так и шла, не останавливаясь, а ее урод семенил рядом. И тогда Джерардо потерял терпение:
– Слушай, ты, кобыла, ты что о себе воображаешь?
И только он схватил ее за руку, как на спину ему обрушился сокрушительный удар, горло сжала чья-то железная рука и неодолимая сила заставила его сделать причудливое антраша. Перед Джерардо стоял светловолосый гигант, ни дать ни взять – статист киностудии «Чинечитта», чудище, сошедшее с экрана «Гладиатора». Чудище было о двух ногах, а на заднем плане виднелась оскаленная, рычащая морда другого чудища – о четырех…
– Я так понял, ты оскорбляешь даму!
И Джерардо, которого жизнь научила прогибаться в нужный момент, развел руками, стал сразу маленьким-маленьким и жалобно пискнул:
– Извините, я, кажется, ошибся…
Витас внимательно посмотрел на Адриану, утиравшую злые слезы, и на испуганно прижавшегося к ней Карло. Она кивнула, и литовец ослабил хватку. Джерардо оправился, отбежал на несколько шагов и, уже у самого порога ресторана, плюнул на землю и заорал:
– Могла бы и сказать, что нашла себе мужика, шлюха паршивая!
И тут же поспешил ретироваться внутрь.
Витас еще раз вопросительно взглянул на Адриану, и она, приподняв плечи, дала ему понять, что лучше оставить все как есть и не связываться.
Тогда Витас подошел и протянул руку.
– Я – Витас, – заявил он гордо.
– Я так и подумала, – вздохнула Адриана и, снова передернув плечами, пожала протянутую руку:
– Адриана.
– Красивое имя, – сказал гигант, задержав ее руку в своей чуть дольше, чем следовало.
Адриана опустила глаза и снова вспыхнула. Не потому, что ее только что спасли от этого заведенного кретина. Просто в голосе Витаса прозвучали нотки, которых она не слышала бог знает как давно. От его голоса исходило тепло, он обволакивал этим теплом и заставлял почувствовать себя снова маленькой девочкой или, быть может, любимой девушкой. Если вдуматься, то за всю жизнь никто ее так не держал за руку. Никто так ласково с ней не говорил. Она высвободила руку. Лучше не поддаваться опасным мыслям. Не время нынче для мечтаний.
– Мне пора, – сказала она, с трудом напустив на себя решительный вид.
И снова потупилась, заметив разочарование в его глазах.
Мама Ирина звонко залаяла. Они с Карло играли в догонялки. Сначала она неслась вдогонку, потом он резко останавливался, а она разворачивалась и начинала удирать. Оба менялись ролями с той беспечной легкостью, какая бывает только при полном взаимном согласии.
– Они словно старые друзья! – заметил литовец, весело блеснув глазами.
– Мне пора, – повторила Адриана.
– Ну, так пошли, – авторитетно скомандовал Витас.
XIII
Главный недостаток всех итальянцев, размышлял Славянин, паркуя старенький «мерседес» в одном из переулков Болоньи перед знаком «стоянка запрещена», – это то, что все они считают себя чертовскими хитрецами. Ну какие они хитрецы? Взять, к примеру, Джанджильберто. Он, с этой своей затеей выпросить деньги и с вечными «пулями», возомнил себя прямо гением криминала. А сам просто обыкновенный идиот. Потому что только идиот нанимает профессионала класса Славянина и при этом вешает ему на уши лапшу про месть обманутого мужа. И – только-чтобы-припугнуть-вероломную-жену – заставляет сделать телефонный звонок, который сам по себе тянет лет на пятнадцать, и при этом хочет отделаться какими-то вшивыми пятью тысячами евро. Да нет, он просто лох, этот Джанджильберто. Наняв Славянина, он совершил крупнейшую ошибку. Сделав блестящую карьеру снайпера, просто так с поля боя не бегут. Просто так не водят за нос «голубые каски» и военную полицию половины мира. Просто так не приезжают в Италию порожним рейсом на грузовике, груженном героином. И просто так не становятся Славянином в этой говенной стране, если не имеют шаров в запасе! Славянин закурил сигарету и расплылся в довольной усмешке. Ему хватило двух телефонных звонков и одной беседы с нужным человеком в баре Маймоне, который он планировал со временем сделать своей штаб-квартирой, чтобы составить себе полную картину дела. И решение пришло само собой: зачем довольствоваться пятью тысячами, если можно получить раз в двадцать больше? Славянин погасил сигарету и с улыбкой потрогал пистолет во внутреннем кармане куртки. Трастевере – район пустынный, он оживает только к вечеру. Идеальный сценарий, чтобы все сделать спокойно и наверняка. Славянин терпеть не мог спешки и всяких импровизаций. Ему нравилось все делать спокойно и наверняка. Он никогда не спешил. Закурив еще сигарету, он стал ждать.
XIV
– Ты уверен? – тихо спросила Лаура, когда Джанджильберто парковался напротив банка.
– Я же тебе сказал, – нежно прошептал он, беря ее за руку, – я с тобой, я тебя не брошу!
– Тогда… я пошла…
– Иди, сокровище мое, и ни за что не поддавайся панике. Войдешь, поднимешься, пройдешь контроль, перекинешься парой слов со служащими и выйдешь… все максимально спокойно, без спешки… поняла?
Но Лаура уже вышла из машины, и, чтобы привлечь ее внимание, Джанджильберто вынужден был высунуться в окошко:
– Ты забыла…
Лаура вернулась, взяла сумку для ноутбука и перекинула ее через плечо. Сумка была пустая: она служила оправданием неожиданного визита директрисы. И в нее Лаура намеревалась положить деньги.
Пересекая улицу, она подумала, что ближайшая проверка счетов предвидится не раньше конца месяца. Может, если заложить или продать дом, удастся заделать финансовую брешь и ликвидировать долг. А нет – она теряет все, но зато обретает Карло. Но в самом дальнем закоулке сознания шевелилась мысль, что жизнь ее была бы совсем другой, если бы этот нежеланный ребенок не путался под ногами.