— Кто приносит сюда камни и оставляет их, мальчишка? Подумай об этом. Скольких людей ты ранишь ещё сильнее своей замечательной правдой?

Но Мау уже спал.

Мистер Блэк снова забарабанил в дверь рулевой рубки «Катти Рен».

— Пустите, капитан! Именем Короны!

Засов отодвинулся.

— Где она? — подозрительно спросил голос.

— Внизу! — заорал Джентльмен Последней Надежды, перекрывая рёв ветра.

— Вы уверены? Она завела манеру выскакивать!

— Честное слово, она внизу! Откройте! Я замерзаю!

— Вы совершенно уверены?

— В последний раз умоляю, впустите нас!

— Кого это «нас»? — спросил недоверчивый голос.

— Ради бога! Со мной мистер Ред!

— Он один?

— Капитан, откройте во имя Короны!

Дверь открылась. Появилась рука и втащила обоих мужчин внутрь. За ними с грохотом ружейных выстрелов задвинулись засовы.

Внутри было, по крайней мере, теплее и не было ветра. Мистеру Блэку показалось, что злобный великан перестал молотить его кулаками.

— Здесь всегда так? — спросил он, стряхивая воду с зюйдвестки.

— Вы о чём? Для ревущих сороковых это прекрасная погода, мистер Блэк! Я как раз собирался выйти на палубу позагорать. Вы, я полагаю, пришли насчёт сообщения.

— Что-то насчёт приливной волны?

— Да, волна, и очень большая. Я получил сообщение час назад, с военного корабля, вышедшего из Порт-Мерсии. Прошла по всему западу Пелагического океана. Множество людей погибло, много кораблей разбито. Здесь сказано, что Порт-Мерсия не пострадала. По их прикидкам, волна зародилась в семидесяти милях к югу от островов Четвёртого Воскресенья Великого Поста.

— Это довольно далеко к северу от нас.

— И к тому же это случилось несколько недель назад! — сказал мистер Ред, изучая написанное карандашом послание.

— Верно, джентльмены. Но я всё думал об этом, и мне не даёт покоя мысль: а где была в это время «Милая Джуди»? Старина Роберте любил передвигаться от острова к острову, а «Джуди» не самое быстроходное судно. На борту «Джуди» дочь короля.

— Так значит, наследница могла пострадать от волны?

— Не исключено, сэр, — мрачно сказал капитан, и кашлянул. — Я могу проложить курс через те места, но это нас задержит.

— Мне нужно подумать, — отрезал мистер Блэк.

— Только думайте скорее, сэр. Всё дело в ветре и воде, понимаете? Я не могу им приказывать, и вы не можете.

— Кому принадлежат острова Четвёртого Воскресенья Великого Поста? — спросил мистер Блэк у мистера Реда. Тот пожал плечами.

— Мы претендуем на них, сэр, чтобы не дать зацепиться в этих местах голландцам и французам. Но острова эти крохотные, и там никого нет. Никого мало-мальски важного.

— «Рен» может покрыть большое расстояние, — сообщил капитан. — А поскольку король, по-видимому, в безопасности и, конечно, на этих богом забытых островках можно наткнуться на разных сомнительных типов…

Мистер Блэк воззрился вперёд. «Катти Рен» летела, как облако. Гудели паруса, пел такелаж. «Катти» смеялась над расстояниями.

Помолчав, мистер Блэк произнёс:

— Есть множество самых веских причин. Во-первых, мы не знаем точно, каким курсом шла «Милая Джуди». Этих островов слишком много, слишком много прошло времени, его величество наверняка и так уже выслал поисковые партии…

Мистер Ред сказал:

— Он же не знает, что он король. Вполне возможно, что он лично отправился на поиски.

— К северо-западу — пираты и людоеды, — произнёс капитан. — А Корона требует, чтобы мы нашли короля как можно скорее! — воскликнул мистер Блэк. — Кто-нибудь из вас, джентльмены, готов принять это решение за меня?

Воцарилось ужасное молчание, нарушаемое лишь рёвом, с которым корабль нёсся по волнам.

— Очень хорошо, — заметно спокойнее произнёс мистер Блэк. — Значит, капитан, мы следуем первоначальным приказам. Я сделаю в судовом журнале соответствующую запись.

— Должно быть, сэр, нелегко вам было принять такое решение, — сочувственно произнёс мистер Ред.

— Да. Нелегко.

Дафна ела для миссис Бурбур, у которой не было зубов. Проще говоря, жевала для старухи еду, чтобы как следует размягчить её. Старательно работая челюстями, Дафна думала, что дома она жила совсем по-другому.

Как бы то ни было, домашняя жизнь теперь казалась ненастоящей. Домом — настоящим домом — стала циновка в хижине, где Дафна спала каждую ночь глубоким, непроглядно чёрным сном, и Женская деревня, где Дафна старалась быть полезной. И ей это удавалось. И на местном языке она с каждым днём говорила всё лучше.