— Да что происходит-то? — косматый вождь Боргвов непонимающе переводил взгляд с Яна на Эвана Асгамира и обратно. — Что теперь?

— А теперь — война, — раздельно и четко произнес янгар Вепрей.

— Ну вот, это по-нашему! — обрадовался вождь Боргвов и крикнул: — Держитесь, Лисы! Держись, Соль-озеро!

Тут Ян порывисто на ноги поднялся, к Исмелу Стиэри подошел, меч из ножен выхватил. Ахнули многие, подумали — задумал Сокол убить янгара, но клинок звоном чистым пропел, поймал полированным боком солнечный луч и на три четверти в землю у ног Тура вошел. Повернулся Ян к отунгу и говорит, грозно очами сверкая:

— Имя мое — Ян Кассар Серебряк, я — Серебряный Сокол, и многие из тех, кто здесь сидят, знают это имя и боятся его, ибо никогда ни перед каким врагом не стояли Соколы на коленях! Ни отец мой, ни дед, ни один пращур мой не давал клятвы, какую сегодня даю я на одда-отунге острова Рох. Слушайте, свободные племена, от Моря до Моря живущие, мой обет: Ян Серебряк, Серебряный Сокол, клянется именем своим служить Высокому Янгару Белых Туров верой и правдой и ходить в бой под его стягами и под его рукой! Эту клятву понесут мои дети и внуки, и держать им ее, доколе будет жив хотя бы один Тур и хотя бы один Сокол! А как не останется ни одного из нас, тут и клятве конец. Я все сказал, — Ян выдернул меч из земли, вернулся к своим соплеменникам, сел и закрыл глаза, то ли молился, то ли видеть никого не хотел.

Долгая тишина воцарилась на отунге, ибо разом пошатнулся весь расклад сил. Одно дело просто союз заключить, пока выгода есть, а потом можно и на попятную, но совсем другое дело — все пути назад резать, себя и весь свой род навеки клятвой связывать, все равно что в кабалу загонять. Теперь Соколы да Туры одним племенем стали, а значит — силой.

— Глупец ты, Ян Серебряк, — говорит Эван Асгамир, досадуя, что не по его замыслу отунг пошел. — Не к той стороне примкнул, теперь не жди от нас пощады.

Ян медленно глаза открыл, взглянул на него и усмехнулся:

— Не пугай меня, Вепрь, не напугаешь. Мы и раньше от вас пощады не ждали, да и не нужна она нам. А выбор мой верен: когда мы вас разобьем, в мире жить будем, ибо нам и Турам делить меж собой нечего.

— Это мы вас разобьем! — крикнул Мал Годарх, янгар Мышей, и смеется: — Дело доброе сделаем, от клятвы тебя освободим!

Но тут поднялся во весь рост Высокий Янгар Орлов Крийстен Брандив, ладони на рукоять меча положил и говорит:

— Мое имя — Крийстен Брандив, Зоркий Орел, и этим именем приношу я Клятву: отныне и до последних дней мира мой род будет служить роду Стиэри и ставить его волю выше своей воли! Слово мое нерушимо до конца времен, и будет проклят всякий, кто отступится от него.

На этот раза Эван Асгамир ничего не сказал, но сам был мрачнее тучи. Промолчал Угар Стигвич, притихли Годархи и Боргвы. На их глазах разрозненные, непокоренные, гордые племена собирались в кулак.

Вздрогнули Боргвы, когда встал с травы Оярлик Скантир, солнце сразу заискрилось в его рыжих волосах.

— Не дури, Лис! — крикнул ему вождь Куниц. — Подумай, прежде чем рот раскрывать! Давай договариваться!

Оярлик взглянул на него, и взгляд его был холоден, как лед:

— Что, Куница, без лисьей шапки уши мерзнут? Ум у тебя весь вымерз, не о чем нам с тобой договариваться. Можешь отобрать у меня все: земли, скот, дом. Но одного тебе никогда не отнять: имени моего. И этим именем я клянусь стоять под знаменами Туров и биться с вами, Боргвы, до смерти, пока сам жив и пока живы потомки мои.

— Верно! — воскликнул горячий Эйрик Редмир, вскакивая. — Я — один из Редмиров, я — Снежный Барс, говорю за все племя свое: дрожите, Выдры и Мыши, дрожите, Вепри и Росомахи! Ибо клянусь я именем своим, жизнью своею привести племя под власть Туров и вместе с ними порядок от Моря до Моря установить!

И Эйрик сорвал с пояса рог и протрубил боевой клич. Ему тотчас ответили Лисы, Орлы и Соколы.

— Все равно вас мало! — крикнул им вождь Мышей и посмотрел на Асгамиров.

Но тут поднялся один из до этих пор молчавших Скронгиров — скала у скалы — и сказал:

— У нас свои стяги, Тур, и мы ни в чем не клянемся, но мы — на твоей стороне.

Мал Годарх, янгар Мышей, насупился и выругался про себя. С Медведями он воевать не хотел.

И последним свое слово сказал Ингерд, сидевший между волками:

— Тот, кто принес клятву хаттмар, других клятв не приносит, и я этого не сделаю. Но мой меч — с теми, кто против Асгамиров и против тех, кто с Асгамирами знается. Мой меч с тобой, Тур. Это говорю я, Ингерд Ветер, последний из рода Черных Волков.