— Да, Чарльз, сейчас со мной уже все в порядке...

Она наконец ушла от него, набрала горячей воды и отправилась назад в свою спальню, надеясь никого не встретить на пути. Проходя мимо комнаты Дэниэла, девушка заметила под дверью полоску света, но у Ребекки было темно. Лишь возле своей двери Рэйчел осознала, что она охвачена, паническим страхом. Как она сможет выйти ко всем этим незнакомым людям и держаться так, будто ничего не случилось? Быть общительной, дружелюбной, приветливой, словно у нее все в порядке? И как сможет снова встретиться с Дэниэлом после их утреннего разговора?

Никто не должен узнать, опять подумала она. Никто не узнает, если я не проявлю слабость и не выдам себя сама. А я не буду слабой, не сдамся, не запрусь в своей комнате, мне хватит мужества в этот момент не прятаться от людей. Никто не должен узнать.

Впереди маячил вечер — великое испытание, которое следует преодолеть, перед облегчением и покоем, ждущим ее завтра. Надо лишь пережить этот вечер. Когда он закончится, она сможет расслабиться и полностью прийти в себя. Она не знала, как сильно она ошибалась. Потом, оглядываясь назад, Рэйчел сказала себе: если бы она догадывалась, что произойдет, то не покинула бы своей комнаты.

— Но где же они?— в отчаянии воскликнул Чарльз.— Почему их нет здесь? Что с ними случилось?

Часы пробили половину восьмого. Рэйчел, сидя в напряжении перед одним из каминов в холле, не ответила ему; измученный страхом Чарльз подошел к входной двери, открыл ее и посмотрел на море.

— Сюда приближается лодка...

Он шагнул во двор, захлопнув за собой дверь; Рэйчел осталась одна в безмолвном холле. Где-то наверху закрыли дверь; оттуда донеслись голоса, тихая беседа, звуки шагов. Рэйчел не обернулась. Когда они оказались у нее за спиной, она подняла голову и попыталась выдавить из себя «добрый вечер», но Дэниэл прошел мимо Рэйчел, не взглянув на девушку, а Ребекка приблизилась к столу, делая вид, будто рассматривает серебро. Рэйчел снова уставилась на пламя.

— Кто-то прибыл,— сказал Дэниэл своей сестре.— Возле пристани появилась лодка.

— Это Рохан и Десима?

— Не знаю. Другая лодка приближается к Рошвену. Гости начинают собираться.

— А что, если Десима не вернется?

— Тогда Чарльз будет иметь глупый вид, верно?— сказал Дэниэл; открыв входную дверь, он вышел на крыльцо.

Сенбернар, которого заперли на кухне, чтобы он не мешал, выбрался на свободу через заднюю дверь, степенно вошел в холл и удобно устроился у ног Рэйчел перед огнем. Миссис Вилли внесла в холл два больших подноса; она заметила собаку и рассерженно воскликнула:

— Джордж, что ты тут делаешь? Иди сюда немедленно, негодник!

Она нагнулась, чтобы шлепнуть его по затылку, и крепко сжала рукой ошейник. Сенбернар зарычал.

— Отпустите его,— сказал Дэниэл с порога.— Он не мешает. Я прослежу за тем, чтобы он не хулиганил.

— Хорошо, мистер Кэри,— промолвила экономка, пожав плечами; она удалилась в сторону кухни, а пес вернулся на коврик перед камином.

— Это не Десима с Роханом,— произнесла Ребекка, смотревшая в окно.— Вероятно, первые гости.

В следующий момент Чарльз вошел в холл с Макдональдами и Камеронами, прибывшими из Кайл-оф-Лохалша. Прием начался.

Впоследствии воспоминания Рэйчел о последнем обеде в Рошвене оказались смутными, расплывчатыми, ей удалось восстановить в памяти лишь отдельные эпизоды, почти или совсем не связанные друг с другом. Она помнила, как Чарльз сказал — сколько раз? три? или четыре? — что Десима уехала за покупками в Кайл-оф-Лохалш и, очевидно, задержалась там с Рохоном. В сознании Рэйчел остались слова Роберта Камерона, сказавшего, что он заметил лодку Маннерингов у пристани Кайл-оф-Лохалша; облегчение на лице Чарльза сменилось злостью — почему Десима не торопится с возвращением в Рошвен?

Кинседы приплыли из Ская в начале девятого; из Клани Галича прибыл адвокат Десимы, старый Конор Дуглас с дочерью, но хозяйка дома и Рохан по-прежнему не появлялись. Часы пробили половину девятого. Затем без четверти девять.

— Пожалуй, начнем есть,— внезапно объявил Чарльз.— Не стоит портить обед. Уверен, вы все проголодались в дороге.

Рэйчел помнила сияние свечей в серебряных канделябрах, искрящееся шампанское в красивых бокалах, но не вкус блюд и порядок, в котором их подавали. Она сидела между мистером Макдональдом, молодым человеком лет двадцати семи, и адвокатом; девушка постоянно ощущала незанятость стула Десимы в конце длинного стола и пустоту на месте Рохана, расположенном прямо напротив Рэйчел. Дэниэл сидел далеко от нее, канделябры с красными свечами скрывали его от девушки, но голос Дэниэла долетал до Рэйчел с дальнего края стола сквозь гул голосов.

Обед наконец завершился, речи остались непроизнесенными. Гости неторопливо потягивали кофе и ликеры, разговоры стали несвязными, обрывочными, гости, наевшись и напившись, почти забыли о том, что виновница торжества так и не появилась за столом. Рэйчел, мечтавшей об одиночестве своей комнаты, о бегстве от невыносимой светской беседы, казалось, что прием тянется уже целую вечность.

Десима и Рохан вернулись в начале одиннадцатого. Их смех донесся с дорожки, ведущей от пристани; когда Рохан широко распахнул входную дверь и вошел в дом, Рэйчел поняла, что они оба сильно пьяны.