— Нарисуй меня, — попросила Алила, поднимая с пола остальные рисунки. — У меня есть прекрасный парадный портрет, но там я какая-то неживая и вдобавок одетая…

— Нет, так никуда не годится! — засмеялась я с облегчением, незаметно подбирая с дивана "компромат" и пряча его в папку. И на радостях опрометчиво пообещала: — Конечно, нарисую.

— Когда мы останемся наедине, — улыбнулась она. Я только закатила глаза под её весёлый смех. Михал, единственный, кто не принимал участия в коллективном рассматривании моего ню, неожиданно попросил вежливо:

— Мне бы очень хотелось посмотреть на другие твои рисунки, если позволишь.

— Конечно, — согласилась я. Всё равно такой рисунок у меня один, и был изъят из дома во избежание обнаружения Витькой или ещё того хуже, мамой!

Мы расселись на диване, и я принялась давать короткие комментарии, вроде:

— Это мой старший младший братишка, я его долго подстерегала, прежде чем удалось нарисовать так, чтобы он сам этого не заметил — все предыдущие рисунки неизменно рвались и отправлялись в мусорную корзину…

— Это наша дача. В жизни она не настолько покосившаяся…

— А, это мне подарили краски, и я их на радостях опробовала. Так что и не пытайтесь понять, что здесь нарисовано… Я уже сама не помню. Назвала "Фантазия"…

Я убедилась, что семья Адрея обладает неисчерпаемым запасом комплиментов — по кусочку досталось каждому рисунку, а некоторым (которые я сама втайне считала единственно достойными в толстой стопке своих "шедевров") — даже по несколько. Ещё каждому особенно приглянулся какой-нибудь рисунок. Сеги в восхищении рассматривал гнедого жеребца. Ладимир задумчиво глядел на портрет моей мамы (что-то он больно увлечённо его рассматривает, и на челе отразились думы, и не дай Бог додумается, откуда я, и начнёт задавать вопросы… или ему просто нравятся дамы за сорок?). Алила завладела сразу несколькими рисунками и непривычно сосредоточенно бормотала что-то себе под нос. Заглянув ей через плечо, я поняла, что все рисунки объединяет наличие на них девушки в платье, и догадалась, что Алила осваивает иномировую моду последних веков. Амиру очень понравилась зарисовка нашей деревенской церквушки.

Михал в основном молчал, даже когда все согласно рассыпались в комплиментах. А под конец вообще незаметно отодвинулся на край дивана и печально глядел на мой самый лучший рисунок — я как-то попыталась красками передать незаметно, но необратимо утекающее в прошлое очарование тихого утра на лесном озере недалеко от нашей дачи.

— Танислава, — тихо позвал Михал. Я подняла голову. — Мне, кажется, знакомо это место… Не находится ли оно у Семи ключей?

Я с сожалением покачала головой.

— Вероятно, просто похоже, — ещё тише отозвался он, и вдруг тяжело вздохнул. — Похоже на то место, где я впервые встретил мать Амира и Сеги…

Он снова вздохнул, мне тоже почему-то стало грустно, и я сказала:

— Если хотите, возьмите этот рисунок.

— Я не могу, — Михал протянул лист обратно, — вы наверняка им дорожите.

— Не настолько, чтобы не отдать тому, кому… кому он должен принадлежать на самом деле. Я вам его дарю, и, пожалуйста, не отказывайтесь.

Да, косноязычие от волнения никуда не делось. Тем не менее, я убедила Михала, и рисунок был аккуратно вложен в папку, принесённую Алилой. А ещё меня заставили его подписать.

— Когда-нибудь, лет через сто, твои картины будут цениться на вес золота, и мы неплохо на этом заработаем! — весело заметил Сеги и подмигнул мне. Он вообще оживился после просмотра моего ню, то бишь стал очень заинтересованно посматривать в мою сторону (когда Алила не могла этого увидеть).

— Ну да, мечтай! — фыркнула я. — Да скорее… — я запнулась в поисках подходящего сравнения, не вызывающего ненужных вопросов, — скорее лошади позеленеют, чем я стану известной художницей!

Неожиданно все согласно уставились на меня, и через секунду так же согласно засмеялись.

— Что я такого сказала? — немного обиженно поинтересовалась я.

— Ничего, прости нам этот смех, — извинился Амир. — Просто не далее, как два месяца назад Сеги удалось вывести… да, зелёных лошадей.

— О! Поздравляю! — восхитилась я и не выдержала. — Они совсем-совсем зелёные?

— Совсем-совсем-совсем, — весело отозвался Сеги. — Приезжай к нам, я их тебе обязательно покажу. Думаю, ты у нас не заскучаешь.

Неожиданно в моей голове прозвучало продолжение: "Ведь кроме лошадей можно заниматься ещё столькими приятными вещами…"

На что это он намекает?! Согнать, согнать с лица дурацкую улыбочку! Ай! Перестаралась, закусывая губу. Я попыталась метнуть на Сеги грозный взгляд, но, похоже, он понял всё превратно, потому что в ответ я получила ТАКОЙ взгляд! Да, наверно, девушки сами падают в его объятья! Но я не такая, и надо дать ему это понять. Поэтому, когда мы расходились по комнатам, я снова выяснила у Ладимира что с Адреем всё в порядке (и снова он на меня как-то странно посмотрел), а потом со спокойной душой оттёрла Сеги от остальных, загнала в темный угол и угрожающим голосом предупредила: