— Нет-нет. К делу. — Квятковский сделал еще один шумный глоток. — Итак. Последние месяцы я чувствовал сильное давление БНД, что вынудило меня постоянно перегруппировывать сеть. Все закончилось на Шёманне. Он был хозяином гнезда. Я переключил на него целую ячейку. У него ресторан. Агенты встречались только в его ресторане. Через неделю всех арестовали.

— Значит, у него свой ресторан?

— Да, рыбный ресторан. Готическое такое здание… отдельные кабинеты… А рыбная кухня — это с моей подачи. Я, знаете ли, большой любитель суши и прочей японщины. Морепродукты, приправы… Это песня.

— Я тоже, — на всякий случай соврал Сергей. Вранье часто помогало найти общий язык.

— Правда?! — обрадовался Квятковский. На его лице проклюнулось расположение и одобрение.

— Да-да. Что дальше? — Сергею показалось, что резидент решил разбавить серьезность разговора гурмановским смакованием одинаковых кулинарных привязанностей, но он сразу пресек эти его поползновения, бесцеремонно вернув Квятковского в нужное русло.

— А дальше ничего, — промямлил резидент. — Всех арестовали. Шёманн скрылся. По-моему, все понятно.

— Кто именно был арестован? Фамилии назвать можете?

— Ну… Пригоров… Демин, Закржевский… и Лиза Маркова. Четверо, — как-то вяло и нехотя перечислял Квятковский, и Сергея это неприятно насторожило.

Все указывало на то, что резидент ему не доверял. Или так только казалось из-за сразу возникшей к нему, еще по фотографии, неприязни? Он не хотел говорить о делах, старался уходить от прямых вопросов, в глаза не смотрел, явно гнул какую-то свою линию, видимо, не продуманную до конца. И откуда эта заметная неуверенность в себе? Скрытность? Разве они делают не одно дело? Или лично он, Сергей, не вызывал у него симпатии, или они уже все здесь друг друга подозревали?.. Друг друга и всех вокруг. Видимо, это профессиональное заболевание, как артрит или геморрой.

Сергей был не слишком силен в психологии, но все же жизнь его многому научила. Иногда неожиданно заданный вопрос не по теме вышибает собеседника из колеи, смешивает выстроенные в ряд мысли.

— Где ваша семья? — спросил он в упор.

— В надежном месте, — так же в упор ответил резидент, вдруг перестав мямлить. Расположение исчезло с его лица.

— А адрес надежного места?.. — Сергей испытующе смотрел в глаза резидента. — Вы не будете против, если мы перевезем вашу семью, и вас заодно, в место еще более надежное?

Квятковский обреченно назвал адрес. На лице его уже гуляла откровенная неприязнь. Взгляд его стал неуловимым и зависимым.

Что-то активно не нравилось Сергею во всей этой истории с этим несимпатичным резидентом: нервозная его измотанность и какой-то размазанный их разговор; и весь его астенический облик, и эта японская жратва суши, и его фотография в кабинете у Шевцова.

Неожиданно заданный вопрос не сбил резидента с толку, но все же он показал совершенно другие чувства, которые пытался скрыть. Было такое ощущение, что он тоже, как и Шёманн, намеревался смотаться вместе с семьей, но просто не успел, или у него имелись еще какие-то планы, выудить которые сейчас вряд ли удастся. Он вел себя так, словно у него роман на стороне.

— У вас, наверное, нет детей… — Квятковский с тоской посмотрел на детский рисунок, приклеенный скотчем над столом.

— Почему нет? Есть. Пацан. Говорят, очень на меня похож. — Сергей тоже взглянул на неумелый детский рисунок, но ничего не почувствовал, ни умиления, ни восторга.

— Павлик мой рисовал, — улыбнулся Квятковский, перехватив его взгляд.

— Ладно… — Сергей смягчился. — Никуда не выходите и никому не звоните. Будут новости, сообщу.

Сергей вышел на улицу. Общество Квятковского его тяготило. Однако он все-таки пытался его понять. Что если действительно дело в семье? Сергею эти чувства знакомы лишь косвенно. Лично его семья, если так можно назвать Лену и сына, никакой опасности не подвергалась. Он вовремя избавился от подобных забот, скинув их на попечение Виктора. Возможно, им повезло. Сергей цинично усмехнулся. В последнее время он часто спасался от обиды и тоски при помощи черного юмора и цинизма. Но если быть до конца честным с собой, скорее всего он поступал бы так же, как и Квятковский, если бы Лене и сыну грозила опасность. Он никому бы не доверял и тоже пытался бы скрыть их самостоятельно.

Анна подъехала за Сергеем прямо к дому Квятковского. Она оделась как на свидание, в то же время ее одежда сгодилась бы на любой непредвиденный случай. Узкие голубые джинсы, темная блузка, выгодно подчеркивающая цвет глаз, свободная легкая куртка. Волосы уложены гелем. Ресницы накрашены тушью. На губах персиковая помада. Сергей одобрительно кивнул. Он давно заметил, что стоило Анне слегка над собой поработать, и она становилась чуть ли не красавицей. Но в полном блеске он ее еще никогда не видел. А жаль.