Шрифт:
— Вы Мессия? Ради бога, ответьте мне, не то я умру от беспокойства!
Вечно один и тот же вопрос! Человек из веба вдруг стал серьезным:
— Да, я Иисус, распятый в Иерусалиме. Не Христос, не Мессия.
Президентская чета онемела. Лонгпеппер и Деверс замерли.
— Вы собираетесь потребовать доказательства, верно? — продолжал Человек из веба. — Ведь вы, маловеры, всегда требуете доказательств. Но когда они вам представлены, говорите, что это уловки нечистого. Хотите, чтобы я вызвал моих учеников, тех, кого вы зовете апостолами? Хотите, чтобы к вам явилась моя мать?
Хриплый крик заставил его обернуться. Он увидел дворецкого, припавшего к стене и осеняющего себя крестным знамением.
Человек из веба опустил голову и молитвенно сложил руки. В следующее мгновение за его спиной возникла некая женщина. Она явно была с Востока, смуглая, с кротким и усталым лицом. И одетая на древний лад, но не совсем так, как ее изображали впоследствии: ее платье было не белым, а бежевым, покрывало же — не голубым, а темно-коричневым.
Она положила руку на плечо Человека из веба и обвела присутствующих взглядом.
— Я его мать, — сказала она.
Пес поднял голову и направился к ней, обойдя кресло.
Энн-Френсис издала что-то вроде хрипа.
— Всевышний послал его к вам, чтобы призвать вас к порядку. Он здесь по воле божественного милосердия. Выслушайте его, не уподобляйтесь тем, кто обвинил его в колдовстве. Чары вашего рассудка гораздо опаснее чар лукавого.
Она простерла к ним руку благословляющим жестом и исчезла.
После ее ухода наступила гнетущая тишина, которую прервали рыдания Энн-Френсис и дворецкого. Никто не шевельнулся.
— Возьмите себя в руки, — сказал Человек из веба. — Если бы у вас была вера, как вы утверждаете, то вы были бы исполнены радости. Однако я вижу только страх. Неужели вы до такой степени виноваты? Неужели ваша совесть так отягощена? Этот пес и то больше обрадовался моей матери, чем вы.
Прошло еще какое-то время.
— Да возьмите же себя в руки! — приказал он уже чуть гневно. — Я здесь не для того, чтобы развлекать вас чудесами. Я здесь по повелению Всевышнего, чтобы образумить вас и уберечь от Его ужасного гнева.
— Я знаю, чего вы хотите, — сказал наконец Уэсли. — Но не могу вам это дать. Не могу потребовать от Америки, чтобы она отказалась от своего экономического и военного могущества. Вы не можете требовать этого от меня, это выше моих возможностей. Кроме того, что меня убьют через час, это ничего не изменит.
— Я не требую отказа от вашего могущества, — возразил Человек из веба, — я требую, чтобы вы нашли ему другое применение. Но я уже понял, что вы всего лишь заложник.
Уэсли подавленно посмотрел на него. Президент Соединенных Штатов только что позволил назвать себя заложником.
— Я бы хотел попросить вас всего лишь об одном: объявите вашему народу, что я собираюсь обратиться к нему.
Министр Лонгпеппер насторожился:
— Опять по телевидению?
— Нет, — ответил Человек из веба, — я обращусь к нему публично, под открытым небом. Разумеется, если ваше телевидение захочет распространить мое обращение, чтобы меня могли видеть все, то пусть не колеблется.
— Но где?
— Когда мы ехали сюда, я заметил неподалеку большое открытое место.
Уэсли кивнул.
— Я сделаю это, — сказал он.
Опять наступило молчание, которое нарушил дворецкий, спросив у Человека из веба, а не у президента:
— Господи, ужин подавать?
— Да, — ответил тот, вставая. — Думаю, пора.
Энн-Френсис тоже встала и, словно сомнамбула, повела его в столовую. Когда на пороге комнаты он взял ее под руку, ей показалось, что она вот-вот упадет в обморок. За столом она указала ему место, на которое обычно усаживала своего супруга.
38
Для пастора Джозефа Чайлдса, председателя объединения пресвитерианских церквей Америки, день выдался изнурительный. Именно этого энергичного массивного человека с розовым лицом избрала «Трансуорлд корпорейшн», чтобы созвать многоконфессиональную ассамблею.
Едва он положил телефонную трубку, как новый звонок заставил его снова снять ее. Эверет Бьюфорт, архиепископ англиканской церкви, звонил ему из Бостона, чтобы поделиться сведениями, которые получил из конфиденциального источника: сегодня вечером президент обратится к нации.