В стране по имени Россия.

Он недолго жалел «инкубаторских» парней и девушек. Больше он удивлялся пророчеству английского писателя. То, от чего он, может быть, предостерегал, сбылось...

Совпадения можно искать и находить когда угодно и в чем угодно, но точные попадания – только когда мурашки по телу. Вот как сейчас.

Но только ли это заставило Рината задержаться на улице дольше обычного? Похоже, он так и не объяснил причину тягостного чувства – по той простой причине, что оно от него так и не отступило. На душе стало тяжелее. Что-то по-прежнему не давало ему покоя.

Его только могла осенить идея, а пока что его состояние было покрыто густой тенью, как «ночь осенила поля».

«Фраза, – твердил про себя Ведомый, – нужно подобрать стоящую фразу». Он понимал, что больше играет, чем серьезно относится к делу. Наверное, потому что, по большому счету, ему было плевать на каждого в этих «позолоченных» клетках. И тут ему в уши штопором влез вопрос: «Если ты такой умный, почему ты мертвый?»

Они походили на экспериментаторов в морге или же его служащих. В ожидании своего часа двое реаниматоров коротали время, убивали его, прихлебывая горячий кофе, закусывали бутербродами. И часто бросали взгляд на распластанное на жесткой кушетке неподвижное тело. Человек этот казался мертвецом... Они отказались от варианта провести эксперимент после того, как человек заснет, и остановились на другом: за пару часов до его пробуждения. И когда этот момент настал, оба подошли к изголовью спящего.

Ассистент двигался тихо, как привидение. Он был в мягких парусиновых туфлях, но даже босиком и с крыльями любого цвета он бы наделал больше шума. В комнате стоял полумрак, и он в своих перемещениях походил на громадную летучую мышь, не ложного, но настоящего вампира. Глаза его, маленькие днем, ночью стали огромными. Вот он испустил короткие ультразвуковые импульсы и, ориентируясь с помощью эхолокации, двинулся в самый дальний угол комнаты. Его рука нащупала спинку стула. Подняв его, ассистент вернулся к столу. Опустив стул, он отошел, давая дорогу «главному вампиру». Ведущий опустился на стул; кушетка была чуть ниже стула, и Ведущий возвышался над спящим даже сидя. Посидев неподвижно минуту или две, настраиваясь на сеанс гипноза, он поднял руки и простер их над спящим. Снова пауза, и его руки медленно прошлись, едва не касаясь тела, от головы к ногам и обратно.

Поймав ритм спящего человека, Ведущий тихим шепотом отдал ему первый приказ: «Спи... Спи глубже. Спи глубже. Спи... Спи глубже. Спи...» Так продолжалось несколько минут. Неожиданно Ведущий сменил ритм; он стал рваным. «Спи... глубже. Спи. Глубже спи...». И уже дыхание объекта стало как бы приноравливаться к навязываемому ритму; он не сопротивлялся. На лице и во взгляде Ведущего не промелькнуло и толики удовлетворения. Он тысячи раз вводил человека в гипнотический транс, тысячи раз брал над ним верх. Вот и сейчас он стал хозяином его души и его разума. Его голос стал нарастать. «Ты слышишь меня. Ты отлично слышишь меня. Я твой ведущий. Ты слышишь меня, но ты не должен просыпаться. Тебе уютно и тепло. Ты продолжаешь спать». Его начальные вопросы были просты и не могли вызвать тревоги у спящего. «Я твой ведущий. Я беру тебя за руку. Мы отправимся в путь, и по пути ты ответишь на несколько вопросов. Отвечай, не просыпаясь. Как тебя зовут?»

Даже у повидавшего всякое ассистента волосы встали дыбом, как будто он действительно помогал реанимировать труп: неподвижное, с вытянутыми руками тело подало признаки жизни. Раздался тихий, с хрипотцой голос: «Меня зовут...» – «Отвечай, не бойся. Я не причиню тебе вреда». – «Меня зовут Виктор»...

Все. Объект ответил на вопрос. Контакт с ним установлен.

Ассистент поймал себя на мысли, что находится в ангаре 18, перед ним то, что прилетело на землю...

Ведущий приступил к «конкретному» внушению; все вопросы и команды он должен будет повторять нечетное – пять или семь – число раз, с обязательными интервалами между повторами...

Он выполнил такое нечетное число серий, заполняя промежутки между ними формулами для сохранения необходимого состояния: «Спи глубже...» Ключевые слова Ведущий подавал в момент очередного вздоха объекта.

Весь сеанс длился не дольше двадцати минут.

Чтобы объект впоследствии не вспомнил о сеансе гипноза, Ведущий ему внушил, что перед пробуждением тот увидит яркий сон, и как только сновидение появится, он проснется, а все, что было до того – забудется.

Следующий. То есть следующая. На очереди Тамира. За ней – Михей.

Ринат тронул Рапопорта за плечо и горячо зашептал ему на ухо:

– Представь, завтра этого парня пошлют на задание, и он попадет под полиграф, дальше к нему применят гипноз, вытащат кодовое слово, обойдя все барьеры... И вот я подумал...

Он заговорил еще тише...

Александр Матвеев надавил на кнопку пульта, прибавляя громкость, рискуя сломать его.

– Бесполезно, – сказал Щеголев. – Я не раз и не два пытался разобрать, что там шепчет этот идиот. У меня сложилось чувство, будто он знал о спрятанной видеокамере или не сомневался в профессионализме Ведущего.

– В каком смысле? – спросил Матвеев, на которого просмотр пленки произвел сильнейшее впечатление.

– В том смысле, что «спящие могли проснуться» или услышать его сквозь сон.

– Вы никому не показывали эту пленку?

– Только одному человеку.

Матвеев досадливо поморщился.

Щеголев поспешил его успокоить:

– Не бойтесь, он никому об этом не расскажет.

– Вы так уверены в нем?

– Не то чтобы очень... Он умер полтора года тому назад.

– Несчастный случай? – попробовал угадать, а заодно съязвить Матвеев.