– Том, ты что опять с Владом поцапалась? Скоро Алек придет, ну хочешь он с ним поговорит?
– осторожно начала Маша.

– Шшш..., - вновь шикнула я, - мысль спугнешь. Итак, о чем я хотела сказать?! Ах, да! И что вы все меня сбиваете, - рыкнула я.
– О наших баранах. В итоге, в тот самый миг, когда весь мир для тебя переливается как новогодняя елка с кучей подарков для бедного сироты, приходит некто и вновь переворачивает мольберт, со словами - ты такой же поганый художник как тот, кто создал этот мир!
– Я тяжело вздохнула и медленно, потому как в ноги от неудобной позы стали похожи на ватные мешки, начала подниматься.
– Мне хотелось, чтобы ты и дальше рисовала фломастерами в своей тетрадочке и не лезла в этот мир высокого искусства, потому что...
– я распахнула дверь и уперлась в две пары широко распахнутых глаз - серые, потемневшие сейчас, как воды бескрайнего моря в шторм и карие, цвета горького шоколада, настолько темные, что казалось будто бы они абсолютно лишены зрачков, - ... ты просто недостойна быть живописцем.

"Тома, все совсем не так!", - нахмурился Влад.

"Да? А как? Просвети меня!"

– Омичка, нам надо поговорить, - начала моя бабушка.

– О чем?
– я демонстративно уселась за наш с Машкой обеденный стол и закинула ногу на ногу.
– Все и так ясно! Но вас, я ни коим образом не сдерживаю, - я сделала театральный жест, широко махнув в сторону всех присутствующих персонажей нашей небольшой семейной постановки.

"Тома, прекрати! Поехали ко мне - поговорим спокойно!"

"Нет."

"Что именно тебя так расстроило?"

"Расстроило? Меня расстроило? Да я сама радость и беспечность."

Неожиданно Влад присел передо мной на корточки и, заглянув мне в глаза, попросил:

"Пожалуйста, родная, поехали. Клянусь - я расскажу тебе обо всем, о чем только ты не спросишь и даже больше!"

– Это не только моя вина, пани Софья, - чуть повернув голову в сторону бабушки, еле слышно проговорил он. Я не удержавшись, громко фыркнула.

"Так, достаточно!"

Влад встал и, повернувшись к моей маме и Машке, наблюдавшие за всем этим в легком шоке, судя по величине их глаз, произнес:

– Простите, Ольга Анатольевна, Маша, но мне сейчас очень нужно поговорить с Томой с глазу на глаз, потому я ее забираю.

И прежде чем кто-либо отреагировал на его слова, Влад нагнулся ко мне и привычным жестом закинул меня к себе на плечо.

"Оу," - протянула мысленно я, - "когда ты говорил "забираю" ты имел это в буквальном смысле!"

"Ребенок, ты меня сама вынудила!"

В дверях мы натолкнулись на сияющего Алека.

"Алек, привет!"- подумала я, пытаясь из своего положения рассмотреть выражение его лица. Я вяло махнула рукой и он автоматически ответил мне тем же. Оценив обстановку, его взгляд через мгновение стал точной копией машкиного.

"Извини, Алек, сегодня не получится! Цунами называется пани Софья! Да, та самая. Спасибо, она мне сегодня понадобится."

Я вновь возмущенно подняла голову и посмотрела на уже задумчивого Алека, непроизвольно прижимающего к себе Машу.

"Тааааак! И он в курсе!", - возмутилась я.
– А ну пусти!

И я насколько хватало сил, начала бить его по спине и всему до чего дотягивалась руками.

"Томка, прекрати, я тебя уроню!"

– Поставь меня немедленно, - гаркнула я. Рядом приоткрылась соседская дверь и оттуда высунулась любопытная мордочка Андрея.
– А ну, кыш!
– дверь захлопнулась.

Мне только дополнительных свидетелей еще не хватало, и так в шоу участвовали почти все мои родные и друзья. На этот раз Влад послушно опустил меня, поставив на слегка подогнувшиеся ноги.

– Сама пойдешь?

Я яростно мотнула головой. Мы стояли посреди полутемного коридора, друг напротив друга и сверлили друг друга взглядами.

– Омичка, - я вздрогнула от этого тихого и спокойного голоса раздавшегося совсем рядом со мною, потому как совершенно позабыла о ее присутствии.
– Пожалуйста, не устраивай сцен. Все совсем не так.

Я нахмурила брови и сердито посмотрела на нее.

– Пани Софья, позвольте, сначала я поговорю с ней. Алек скажет вам куда приехать, когда она будет готова вас выслушать. Я вам позвоню.

Бабушка с сомнением посмотрела на Влада и как бы нехотя кивнула.

– Я никуда не поеду, - подала я голос.
– Нас и здесь неплохо кормят!

"Ну все, ребенок, иду на крайнюю меру!"

Неожиданно он захватил мое лицо своими горячими ладонями и впился в меня поцелуем. Я попыталась взбрыкнуть и уперлась ему в грудь своими руками, изо всех сил отталкивая его, но силы были не равны, кроме того, это было чертовски приятно, я на мгновение поддалась искушению и ответила на его пусть и яростную, но все же ласку, и тут же в награду за слабость погрузилась во тьму.