Чувствовалась внутренняя сила этого человека, он пользовался заслуженным авторитетом среди сельских жителей, но Земана больше интересовал тот, кто приехал вместе с ним.

Тем временем Шанда подал руку Земану, представился:

— Павел Шанда, секретарь районного комитета партии.

— Поручик Земан.

— Мы знаем о вас, товарищ. Так что вам удалось установить?

— Это был поджог. Среди обгорелых бревен мы обнаружили канистру, в которой, очевидно, была нефть. Вот, пожалуй, и все. — Земан устало пожал плечами. — Другие следы уничтожили огонь, вода и люди, которые тушили пожар.

— Ничего, мы их разыщем, — уверенно заявил Шанда и представил Земану того, с кем приехал: — Это поручик Житный. Начальник районного отдела госбезопасности.

Житный только улыбнулся:

— Мы с Земаном знакомы еще с тех пор, когда частенько постреливали. Но теперь нам задали задачу посложнее. Дело в том, что это не совсем обычный поджог. Посмотрите, чем одарили ночью наш район... — Он вытащил из портфеля пачку грязных листовок и протянул их Земану...

Да, это был тот самый человек, с постоянной иронической усмешкой на неподвижном лице, с которым судьба связала Земана в решающие февральские дни.

— Так, значит, у той спирали есть мерзкая змеиная голова, — тихо произнес Земан. — Я этого ожидал. — Потом он обратился к остальным: — Надо было бы поискать этого Эмана. Прочесать лес. Я бы также хотел поговорить с вашим лесником. Кто из вас пойдет с нами, товарищи?

Стоило Земану произнести эти слова, как все вдруг оторопели, растерялись, будто оказались в тупике. Смерть старых Заградников после рейда сотрудников госбезопасности все еще висела мрачной тенью над деревней, и жители, естественно, хотели быть подальше от того, что в будущем могло бы осложнить их жизнь. Они молчали.

В конце концов Бабицкий сказал за всех, выразив общее мнение:

— Мы устали за ночь, да к тому же настает утро, а нам надо собираться на работу. Так что это уж ваше дело искать преступников.

Сказав это, железнодорожник повернулся и пошел домой, остальные последовали его примеру.

Из жителей села возле пожарища остался один только Карел Мутл.

— Я пойду с вами! — решительно заявил он.

Они брели по сосновому лесу среди папоротников и кустов черники, мечтая о том, чтобы где-нибудь меж золотистых стволов сосен появилось лесное озеро с чистой водой, к которой можно было бы припасть и ополоснуть вспотевшее лицо, искусанное тысячами комаров и мошек, поднимавшихся с травы и из зарослей кустов, через которые продирались идущие. Но вместо кваканья лягушек до их слуха донесся резкий звук пил, вгрызавшихся в стройные стволы высоких сосен где-то впереди.

Увидев на просеке группу полицейских, лесорубы распрямили уставшие спины, вытерли пот. Появление неожиданных гостей давало законный повод для отдыха и глотка пива из бутылок, заботливо укрытых в тени деревьев.

Итак, группа рабочих во главе с бородатым и строгим лесником Босаком с интересом ждала, что будет дальше.

Карел Мутл молча кивнул в сторону долговязого парня и коротко бросил:

— Здесь он, так я и знал!

Старшина Матыс, который думал, что Земан еще не видел этого человека, добавил:

— Это Эман Заградник, товарищ поручик.

Эман понял, что интерес незваных гостей вызывает его персона. Он неторопливо всадил топор в ствол спиленной сосны и спросил:

— Что вы от меня хотите?

— Где ты был сегодня ночью?

— Дрыхнул, — усмехнулся Эман.

— Но не дома!

— В стогу!

— А почему?

— Захотелось мне в стожке поспать. Прекрасная была ночь. Я раньше всегда спал в стогу, когда выдавалась такая ночь. Но только в своем, — сознательно провоцировал их Эман.

Земан молча наблюдал за ним. Прислонившись к грубой коре дерева, он в раздумье жевал сорванную травинку, не вмешиваясь пока в допрос старшины.

— Почему ты здесь прячешься? — Старшина, видимо, хотел продемонстрировать пражскому криминалисту всю свою хитрую систему проведения расследования.

— Я не прячусь. Я здесь работаю.

— С каких пор?

— С сегодняшнего дня. Надо же мне как-нибудь содержать себя — у меня ведь теперь, с вашей помощью, ничего не осталось.

— Почему не идешь в кооператив?

— А кто меня возьмет после того, как я побывал в тюрьме? Я ведь теперь для всех только проходимец и уголовник, — усмехнулся Эман. Его речь была лениво-неторопливой, растянутой, явно чувствовалось, что он с ними играет, дурачит их.

— Что тебе известно о пожаре?

Лицо Эмана вытянулось в ироническом удивлении.

— О каком пожаре? Опять у вас что-то сгорело, товарищи?

Это паясничанье взбесило Карела Мутла. Он уже не мог больше терпеть:

— Перестань строить из нас дураков! Кто поджег коровник? Говори!