Эмана, однако, этот окрик не вывел из равновесия. Точно так же, как и старшине, он неторопливо ответил Мутлу:

— Откуда мне знать? Мне никто не исповедуется. Тебе-то об этом сподручнее знать. Твоя жена к исповеданию гораздо ближе, как-никак регулярно ходит в дом попа...

Карел Мутл вне себя от злости подскочил к нему:

— Сволочь!

Тут вмешался лесник Босак:

— Хватит! Драться я вам здесь не позволю! — Он разнял их и гаркнул Эману: — Собирай свои манатки и проваливай отсюда. Не хватало еще, чтобы у меня здесь арестовывали!

Житный, который до сих пор не принимал участия в разговоре, подошел поближе:

— Почему вы его прогоняете, пан лесник? Мы ведь только задали ему несколько вопросов.

— Мне не нужны уголовники, как, впрочем, и антигосударственные элементы, — парировал Босак. — Эти леса пользуются хорошей репутацией, я не позволю бродить здесь всякой дряни!

Земан пытливо посмотрел на него:

— Я рад, что вы такой принципиальный, пан лесник.

— А вы уверены, что в вашем лесу действительно нет ни одного негодяя? — спросил Житный.

— За этот лес я ручаюсь! — решительно ответил Босак. — Я знаю здесь каждый укромный уголок, каждую тропинку, обошел его вдоль и поперек. Здесь только эта бригада да я. И сейчас еще здесь находится мой сын. Приехал из Праги на каникулы.

— Наверное, насовсем, пан лесник, а? — насмешливо бросил Мутл. — Его же исключили после того, как он стащил на факультете какие-то деньги... В наш национальный комитет прислали об этом письмо.

— Не надо было вам упоминать об этом, пан Мутл. Вопрос уже давно решен, а те деньги Ярда вернул.

Между тем Эман Заградник так же неторопливо выдернул топор из бревна, сунул в карман завернутый в бумагу завтрак и бутылку пива. Потом, пошарив в зарослях, вытащил оттуда гармошку и повесил ее на плечо. Он уходил так, будто все происходившее здесь его совершенно не касалось. Однако, проходя мимо Карела, он с ненавистью процедил: «Все равно я тебя где-нибудь прибью, доносчик!»

Ночной ветерок охладил раскаленную пыль дорог и вместе с приятной свежестью принес в раскрытое окно тршемошницкого участка КНБ дурманящие запахи лета. Недалеко в озерце квакали лягушки.

Земан и Житный уселись на койке, расстегнув рубашки и ослабив узлы галстуков, и пили из чашек черный кофе, которым их угостил старшина Матыс. Земан поглядывал на поручика Житного и раздумывал над их судьбами. Вот вам, пожалуйста, еще несколько лег назад, в феврале, Житный командовал Земаном, учил его и усмирял, как молодого буйного несмышленыша, а теперь Житный здесь, в этом отдаленном захолустном районе, в то время как он, Земан, в том же звании служит в Праге. А может быть, это еще ничего не означает, может, он сейчас здесь больше нужен, чем где-либо...

Самому Земану просто повезло. На его участке в пограничной зоне появился один субъект, который под видом проводника предлагал бежавшим за рубеж свои услуги, а по пути заводил их в непроходимые леса и болота и там грабил и убивал. Земану пришлось принять участие в поимке этого зверя, и Ян был замечен начальником пражского уголовного розыска майором Павласеком. Вскоре майор взял его к себе в Прагу. Не обошлось, правда, без помощи Калины, друга Земана по концлагерю, теперь крупного начальника в министерстве внутренних дел.

— Да... доказательств у нас мало, товарищи, — устало произнес Житный. — Слишком мало, чтобы строить какие-то планы.

Земан уточнил:

— Собственно, ничего нет.

— Но у нас, по крайней мере, есть уверенность в одном, — продолжал Житный. — Это, несомненно, не какой-нибудь обычный поджигатель-психопат, руководствующийся чувством мести. В районе действует диверсионная группа с антигосударственными целями. Мы, конечно, пока не можем знать, домашняя ли это, так сказать, группа или же ею руководят из-за границы. Не знаем мы также и того, с кем она поддерживает связь и где скрывается.

— Эман Заградник наверняка об этом что-нибудь знает, — буркнул Матыс, который, как и Мутл, имел зуб на Эмана. — А может, он и есть один из них. Вы слышали, как он угрожал?

— Именно угрожал, — рассуждал вслух Житный. — Я считаю, что для диверсионной работы он слишком открыт и резок.

— А у меня никак не выходит из головы сам лесник, — неожиданно проговорил Земан.

— Почему? — быстро спросил Житный. — У тебя есть какие-нибудь подозрения? Ты думаешь, существует какая-то особая связь между ним и его сыном?