Все декорации расставил? Об одной хочется рассказать особо, ибо она была утехой и отрадой для всей мужской половины когда-то святой обители: пивная.

Возвращусь в часовню, что стояла в северно-восточном углу монастыря: в ней работники советской торговли организовали пивную.

— Когда ты узнал, для чего по углам монастырской ограды поставлены сооружения, похожие на маленькие подобия главного монастырского храма?

— В сорок.

— Вот! А если бы тогда, в твоём детстве, кто-то спросил: "для чего предназначены эти маленькие сооружения", то иного ответа, как только "для торговли пивом в розлив", ты бы не дал.

Часовенки изначально замышлялись для одних целей: читать "часы", совершать особый вид богослужения. Часовенка маленькая, там трём не повернуться, такие строения выполняли две функции: украшали углы и были местом чтения молитв. Советская власть ухитрилась разместить в часовенке бочку пива и торговку с воровской рожей. У торговок пивом "в розлив" лица со времён моего детства и до сего дня не меняются.

— Ничего удивительного: для торговли пивом "в розлив" требуется определённый характер. Раз. Два: как ты в возрасте неполных шести лет мог определять, какова была рожа у работницы "советского общепита"? Что, уже тогда был заложен дар физиономиста?

— Не разбирался в людских рожах, не мог отличить "воровскую" рожу от честного лица, повторял "оценки" монастырских женщин о торговке:

— Рожа у неё воровская! — и мужья женщин выражали недовольство за недолив пива, но выбора у них не было. Работники всех пивных заведений города были не лучше "нашей" торговки в часовне, "предпочтение" было вынужденным: если тебя в другом месте точно так не дольют любимого напитка, то зачем куда-то идти!? Не лучше предпочтение отдать родной "питейной" часовне: она всё же ближе! Да и торговка "наша", "своя". Торговля велась "денно и нощно", но только в тёплые месяцы среднерусского, календаря. "Монастырское" пиво приходили пить граждане с других мест и улиц, коих на те времена вокруг монастыря образовалось предостаточно. Древние устроители святой обители на время закладки монастыря и в страшных снах не мечтали видеть будущее проживание люмпенов из числа "самого христолюбивого народа". Созидатели святой обители не могли допустить и мысль, что их монастырь, "эта обитель молитв, святости и поста" окажется в черте города. Довершением кошмара для древних созидателей стал факт торговли пивом в северо-восточной часовне,

Сегодня в храмах Европы устраивают танцы. Европа, как всегда, отстаёт от нас. Ошибались предки и ошибки с ними случались нередко. Государь-император, соорудивший вторую столицу, ошибся немного? Ошибся! Город и до сего дня заливает? Заливает! Вот уже триста лет, без передышки, "плавает" "Северная Пальмира"!

Могли ошибиться устроители монастыря? Вполне! "Право на ошибку дано каждому", но "рассчитываются за неё все" — наша, отечественная уверенность.

Во времена созидания обители не нашлось пророка, взявшегося сделать предсказание о будущей ужасной судьбине возводимого монастыря.

Тогда никто подумать не мог, что по "историческим меркам" в недалёком будущем, в северо-восточной часовне "боголюбивый" народ станет торговать пивом в "розлив", и что недавние "православные" тут же, за углом часовни, будут "отливать" выпитое, драться с "пьяных глаз", орать похабель и, утомившись от приятных занятий и валяться в июльскую жару в тени монастырских стен. И не только в июльскую жару.

Но если бы и нашёлся предсказатель, который плача и стеная, на манер древнего Иеремии, вздумал предсказать окружающей публике, что через какие-то сто лет после освящения обители в северной её часовне будут торговать пивом в розлив, и что сказанное им обязательно сбудется, то такого предсказателя, без промедления, принялись бы лечить тогдашними жестокими способами как "одержимого бесом"!

— Что поражало в монастырских пьяницах?

— Драки. По причине врождённой трусости я боялся драк, а пьяных драк — особенно.

— Чего так?

— Спрашиваешь! В пьяных драках всегда много крику бывает! Мой соотечественник в трезвом состоянии непредсказуемый, а за пьяного — и говорить не стОит!

Но любил наблюдать, как "противоборствующие стороны" затевали "военные действия" на приличном от меня расстоянии. Всегда соблюдал "дистанцию" для того, чтобы дать тягу, если вдруг "противодействия между двумя сторонами станут угрозой для третьей". То есть, для меня. С С чего и как чьи-то "военные действия" могли коснуться и меня — об этом в шесть лет не задумываются. Но было очень интересно наблюдать, как замахнувшийся монастырский пролетарий для удара по "другу" бывал настолько пьян, что не мог попасть ослабевшим кулаком в нужное место у "друга": в морду!

— Лозунг "пролетарии всех стран, соединяйтесь!" был? Был, без него и дня прожить не могли. Во всякой столичной, губернской, районной газете "призыв к единению пролетариев" торчал на самом видном месте! Смысл лозунга для основной массы трудящихся был непонятен, кроме одного слова: "соединяйтесь!" Для чего ещё могли соединяться пролетарии? Поскольку в лозунге не упоминалась цель объединения, и не указывалось, где, в каком месте "объединяться", то газетное упущение пролетарии исправляли по своему разумению.