Рыбальченко дал команду:

— Снимите часового у полотна. Бесшумно.

Александр Рымарь и Иван Ющенко поползли к линии железной дороги.

Александр, вжимаясь в липкую грязь, замер у полотна. Мгновение они выжидали. Прямо перед ними проходила траншея.

Александр шепнул:

— Будь здесь. В случае чего — прикроешь.

Иван согласно тронул за плечо. Рымарь бесшумно скользнул вниз по глинистому откосу. Траншея сразу же круто повернула влево. Александр шагнул за уступ и лицом к лицу столкнулся с часовым.

В голове мелькнуло: приказ — снять бесшумно.

Александр выбросил руку вперед и схватил гитлеровца за горло. Два тела, сцепившись, покатились по траншее. Рымарь успел выхватить из-за голенища рыбацкий нож. Бой разгорелся, словно подожженный в степи стог сена. Как вспыхнувшие первые соломинки, темноту ночи прошили автоматные очереди, метнулись языки пламени, и вот уже мощный огонь выбросился над крышей станционного здания. Пламя загудело, свиваясь в огненный штопор.

Захлебывались автоматы. Ахнули разрывы гранат. В ночи запылали цистерны с горючим, где-то на железнодорожных путях начали рваться вагоны с боеприпасами.

Удар партизан был так стремителен, что гитлеровцы и полицаи растерялись.

Но вот в небо взметнулись две зеленые ракеты.

Отряд скрылся в плавнях, не потеряв ни одного человека.

На другой день разведчики установили: гитлеровцам нанесен ощутимый урон — уничтожено несколько танков, стоявших, на железнодорожных платформах, сгорело больше полутора десятка машин. Фашистский гарнизон потерял около ста солдат и офицеров.

За успешное проведение операции командование советских войск объявило партизанам благодарность.

Через три дня после боя в Синявском в отряд пришла Антонина Аникеева. Ее провели к командиру. Рыбальченко хорошо знал Антонину раньше. Черноглазая хохотунья, она была заводилой на комсомольских вечерах. Сейчас глаза у Антонины ввалились, губы спеклись.

— Николай Прокофьевич, — сказала она, — еле пришла к вам. Везде засады. Полицаев нагнали. Скоро ждите «гостей». Из Таганрога в Синявское направлена рота карателей.

Ночью отряд был поднят неожиданной командой. Рыбальченко отдал приказ — погрузить оружие, боеприпасы, раненых, продовольствие и уходить к устью Дона.

Это был тяжелый рейд. Шли ночами. Лодки черпали бортами воду. Но расстаться хотя бы с частью драгоценного груза — оружия и припасов — было невозможно. Каждый понимал — впереди бои. Партизаны шли по пояс в ледяной воде. Ноги вязли в иле, соль разъедала тело. И все-таки отряд, не останавливаясь ни на час, шел и шел дальше и дальше, углубляясь в потаенную чащобу плавней. И только с рассветом, когда солнце съедало туман над зарослями, отряд останавливался и, тщательно маскируя лодки стеблями камыша, замирал.

В районе Синявского гитлеровцы бросили в плавни две группы карателей. Кося камыш автоматными очередями, они прочесывали квадрат за квадратом. Не обнаружив партизан, фашисты, видимо, пришли к выводу, что отряд переправился через море.

Между тем «Отважный I» получил новое задание — совместно с куниковцами взорвать мост на железнодорожном пути, соединяющем Ростов и Таганрог.

Это была важная магистраль, и гитлеровцы ее усиленно охраняли. Вдоль полотна они выжгли степь, чтобы к насыпи нельзя было подойти незаметно. Каждые два часа по линии проходила дрезина. На мостах и у стрелок вышагивали часовые. Но все же партизаны провели и эту операцию.

Катера прошли через плавни и высадили диверсионную группу. Подрывниками руководил комиссар отряда «Отважный I» Александр Пахомович Даниловский.

К мосту прошли низиной. Разведчики сняли часовых. Комиссар сам принялся укладывать ящики со взрывчаткой. Долго прилаживал бикфордов шнур. Руки стыли на ветру. Даниловский повернулся к партизанам, крикнул:

— Отходите к катерам!

Вспыхнула спичка, шнур заискрился, зашипел. Даниловский спрыгнул с откоса и побежал к зарослям. Он был у берега, когда за спиной тяжело рвануло землю. Мост встал дыбом.

Так было выполнено еще одно ответственное задание.

Гитлеровское командование вновь бросило на побережье Азовья группу карателей.

И уже в который раз методически, квадрат за квадратом, полицаи и рота СС прочесывали плавни. В эти дни погибла отважная разведчица комсомолка Антонина Аникеева. Она спешила передать в отряд разведывательные сведения. Но за околицей Покровки невысокий солдат в перепачканной степной глиной шинелишке вскинул винтовку, крикнул: