Я еще не знал, что зря ищу разгадку вне Германии. Разгадка все время была тут, дома, буквально под руками.

Для будущих историков этой войны небезынтересно, я думаю, узнать, что отец мой был одним из очень известных немецких садоводов-практиков (специализировался на декоративных растениях). И, как большинство отцов, он, естественно, хотел, чтобы я унаследовал его профессию.

Но я воспротивился отцовским намерениям. Проработать всю жизнь садоводом, пусть даже более известным, чем мой отец? Нет, в этих рамках тесно было бы моему честолюбию и, скажем откровенно, таланту, который я очень рано начал ощущать в себе.

Однако в цветах я неплохо разбираюсь с детства. И мне довольно давно стало ясно, что цветы во многом напоминают людей.

Есть цветы, которые сразу же, с первого взгляда, вызывали у меня антипатию. Таков водосбор со своими торчащими на макушке длинными шипами. Он напоминает мне высокомерного и безжалостного наемного убийцу. А книфория для меня не что иное, как толпа оранжевых гномов, выглядывающих из-под стеблей травы и ехидно ухмыляющихся во весь рот. Цинерария же определенно похожа на выпученный сумасшедший глаз. Каемка у этого цветка — красная, как вывороченное веко, внутри бело, а посредине белка чернеет круглый зрачок.

Это все цветы безопасные. А вот опасные цветы, те, наоборот, выглядят вполне пристойно, безобидно и привлекательно (еще одно сходство с людьми!).

Правда, листья крапчатого болиголова, растущего на болоте, пахнут мышами, что может оттолкнуть человека, собирающего букет. Но, кажется, это единственное исключение из правил. Возьмите ягоды белены, болотной соседки болиголова. Они очень красивы. Похожи на ягоды дикого мака и поэтому так привлекают детей. Еще пример: красные волчьи ягоды. Их запросто можно спутать с маленькими ягодами шиповника. Не менее красны и ягоды паслена. А розовые цветы волчика на редкость приятно пахнут.

Так возникшая в ранние отроческие годы догадка исподволь, не очень быстро, подталкивала меня к резеде.

Резеда дикая или садовая, широко распространенное по всей Европе растение, носит по-латыни тройное наименование: «Reseda luteola odorata». Последнее слово означает — душистая. И в этом — вероломно-опасная характеристика резеды.

Впрочем, это я понял не сразу. Прошло много лет, прежде чем смутная догадка выкристаллизовалась наконец в открытие.

По соседству с домом моего отца были плантации резеды, которая высеивалась для последующей продажи в цветочные магазины Тюрингии. Приезжая на летние каникулы домой и прогуливаясь с книжкой вдоль плантаций, я, к удивлению своему, постепенно терял бодрое и жизнерадостное расположение духа. Мне становилось как-то не по себе. Мир делался вокруг чересчур ярким. Острота всех восприятий резко усиливалась. И это утомляло меня, раздражало, становилось нестерпимо тягостным.

Такова, однако, инертность человеческого мышления, что в юношеские свои годы я никак не связывал этого именно с резедой, а приписывал переутомлению от усиленных зимних занятий, и безропотно глотал сырые яйца, которыми пичкала меня моя заботливая матушка.

С толку сбила, если можно так выразиться, наивно-деревенская наружность резеды. Что опасного, казалось, могло таиться в ее желтоватых маленьких цветочках, в ее ярко-зеленых красивых листьях, в ее длинных и ломких канделябровидных стеблях, частично лежащих на земле?..

Да, цветок-оборотень!

Но в 1938 году мне попалась в руки старинная книга о колдовстве «Полеты ведьм», изданная в 1603 году в Нюрнберге. В ней, между прочим, обстоятельно описывались снадобья, с помощью которых одержимые истерией женщины (а их, как известно, было чрезвычайно много в средние века) вызывали у себя галлюцинации, а именно: совершали в своем воображении полеты на Брокен для участия в кощунственных сатанинских оргиях. С величайшим изумлением я узнал, что в состав ведьминого снадобья входил настой из резеды.

Она называлась в средние века церва, или вау, или желтянка. В связи с тем, что в резеде содержится красящее вещество, ее широко разводили как промышленную культуру, чтобы окрашивать шерсть.

Так вот в чем разгадка того тягостного состояния, которое охватывало меня во время прогулок вблизи соседних с нашим жилищем плантаций резеды! Резеда (церва, вау, желтянка) была галлюцинаторным растением!

Немедленно же и со всей энергией (в предвидении большой войны, которая могла вспыхнуть со дня на день) я приступил к опытам с резедой в лаборатории. Обнадеживающие результаты не заставили себя ждать.

Проведя в строжайшей тайне несколько серий опытов на мышах, кроликах и морских свинках, я обратился непосредственно к рейхсфюреру СС. (В то время я уже имел звание штурмбаннфюрера СС.) Мною было доложено, что вновь найденное мощное отравляющее вещество я посвящаю моему фюреру, а также испрашиваю разрешения перейти к заключительной фазе эксперимента — над людьми.

Вначале, откровенно скажу, у меня были колебания, вызванные отчасти недостатками моего воспитания в молодости (ведь я вступил в национал-социалистскую партию уже в зрелом возрасте). Но в 1943 году мне была предоставлена возможность ознакомиться с секретной речью рейхсфюрера, произнесенной им на одном из совещаний гаулейтеров».