— Пиннул? Это хорошо. Пнул, да?

— Ну да. Пиннанул, у нас бабка говорит.

— Это старушечий,— снисходительно бросил Иван. Взял на калган,— еще вспоминает он.

— Это что такое?

— Головой дал! Вот так вот.— Иван взял профессора за плечи и рывком кинул на себя и подставил голову, но, конечно, не ударил — показал.

— О-о! А калган — это голова?

— Голова.

— Это по-каковски же?

— По-русски! Кал-ган. У нас еще зовут — сельсовет.

Профессор засмеялся.

— А как еще?

— Чердак.

— Чего попало!— изумилась Нюра.— Неужели вам это на самом деле нужно?

— Нужно, Нюра.

Тут в купе вошли веселые девушки-студентки устраивать одну свою подружку. Трое.

— Нам сказали, у вас одно место свободное...

— Так точно!— приветливо откликнулся профессор.— Располагайтесь. Которая из вас? Стоп, мы сами выберем. Самую красивую...

— А ну?— Девушки все были хорошие, крепкие, голоногие.— Выбирайте!

Профессор поверх очков оглядел всех... Искренне вздохнул.

— Оставайтесь все. Выбирает тот, кто... забирает. О-о!..— сам болезненно сморщился он.— Вот это каламбур!

Девушки засмеялись.

— Какую же.

— Какую, Иван?

Иван гигикнул, покраснел и... посмотрел на Нюру.

— Ну, раз ты уже выбрал, то мне — все равно: я свою станцию проехал,— сказал профессор.

Оставили голубоглазую, грудастую Любу.

— Закончена сессия — и ноги в руки!— позавидовал профессор.— Что за институт?

— Педагогический.

— Факультет?

— Физмат.

— Физмат, и только физмат. Всемогущий физмат!— огорченно сказал профессор.— Куда только прибежите со своим физматом.

— А вам не нравится физмат?

Профессор весело посмотрел на девушку с физмата.

— Милая, он вам самой не нравится.

— Почему?— растерялась девушка.

— Потому что вам нравится Лермонтов, Есенин...

— Одно другому не мешает.

— О, еще как!

— Педагогический — это, значит, будете учительствовать? — встрял в разговор Иван.

— Да.

— Да-а...— значительно сказал Иван.— Вот сейчас радуетесь, что учитесь, веселитесь — в люди выходите, а я смотрю на вас и жалею...

— Иван!— сказала Нюра.

— Что?

— Чего заборонил-то? Жалеет он. Ты что?

— А что такое, Иван?— заинтересовался профессор — Нюра, почему вы остановили?

— Да нет, я хотел про наших учителей рассказать, про сельских...

— Ну?

— Да ладно!

— Да что же «ладно»? Расскажи.

— Достается им, бедным... Но, может, я, правда чего-нибудь недопонимаю, а полезу рассуждать... Ладно.

— Фигура учителя заметно стала ниже,— сказала девушка Люба.— Очевидно, он это хотел сообщить.

— Что ты хотел сообщить, Иван?— спросил профессор строго.— Что длинные учителя в городе остаются?

— Он сам не знает, что он хотел сообщить,— сердито сказала Нюра.— Выпил лишнего? Ложись вон, спи.

Иван только успевал поворачиваться на слова, к нему обращенные... Но молчал.

Тут из соседнего купе пришла делегация девушек.

— Сергей Федорыч... простите, пожалуйста...

— Ну, ну,— сказал профессор.

— Мы вас узнали... вы по телевидению выступали...

— Выступал. Был грех.

— Пойдемте к нам... Расскажите нам, пожалуйста... Мы вас приглашаем к себе. Мы — рядом.

— Пошли, Иван. Недалеко.— Профессор встал.— Бутылочку брать с собой?— спросил девушек.

Девушки засмеялись.

— Берите!

— Ваня, а ты бы воздержался — не ходил,— сказала Нюра.

Но Ивану очень интересно с профессором.

— Да будет тебе! Чего тут такого? Рядом же.

— Да ничего! Будешь потом по вагону бегать...

— Нюра, он не будет бегать по вагону,— пообещал профессор.

И профессор с Иваном ушли.

А луна светила!.. Ночь шла по земле, выстилая на полянах белые простыни.

Жутковато, гулко прогудел мост... Поезд выскочил из его железной паутины и громко закричал, радуясь воле.

Выбежали к дороге белоногие березки — и такие они ясные, белые под луной, такие родные... И грустные. Смотрят вслед поезду.

— А вот вы приезжайте, посмотрите!— шумел в купе, где студенты, щедрый, размашистый Иван.— Вот тогда узнаете, как я вижу!..

Студентам весело. Ивану тоже.