– Вот именно, – сказал Вергилий. – Вполне уместно наличие в помещениях всего, на чем сидят: стульев, кресел, лавок, диванов и так далее. А вот уместно ли наличие в помещениях камней и молотков?

Лешко некоторое время с сомнением смотрел на своего сопровождающего и наконец спросил:

– Ты так считаешь?

– Я так считаю.

– Хорошо. Еще раз проверим твое предчувствие и отправимся дальше.

Он поднялся, подошел к стене и отлепил от нее молоток. Внимательно осмотрел его, подбросил на ладони и постучал по лавке. Обернулся к Вергилию.

– Значит, тут один звук, говоришь?

– Угу, – кивнул Вергилий.

Лешко направился к лежащей в углу каменной глыбе. Показал на нее пальцем и вновь повернулся к Вергилию.

– А тут будет другой, говоришь?

– Другой, – подтвердил Вергилий. – И мне кажется, именно тот, который нам нужен.

Лешко поморщился:

– Опять «кажется»? Перекрестись!

– Не умею. – Вергилий развел руками.

Лешко, пропустив ответ мимо ушей, вновь осмотрел молоток, перевел взгляд на каменную глыбу и сказал:

– Что ж, ударим по иллюзиям. Чтобы случилось то, что должно случиться. То есть, чтобы ничего не случилось.

Вергилий промолчал. Лешко нагнулся и не очень сильно ударил по неровной поверхности камня. Отвел руку в сторону, посмотрел на глыбу, посмотрел на подавшегося вперед Вергилия и нанес еще один удар.

– Так, – сказал он. – Что и следовало ожидать…

И в этот момент черная поверхность камня осветилась изнутри и в глубине возникло какое-то нечеткое изображение.

– Еще! – воскликнул Вергилий, соскакивая с лавки. – Давай еще!

Изумленный Лешко ударил еще несколько раз, и молоток, выскользнув из его руки, стремительно понесся к стене и с грохотом врезался в светлое пятно, оставшееся на том месте, где он был прикреплен. И, вспыхнув, исчез.

– Та-ак, – протянул Лешко.

Изображение приблизилось к поверхности камня, стало отчетливым и объемным. Это была человеческая голова, голова старца с длинными белыми волосами, белой бородой и морщинистой желтоватой кожей. У старца были густые черные брови, резко контрастирующие с господствующим белым цветом; из-под бровей, как из кустов, печально смотрели блекло-серые запавшие глаза.

– Зачем вы позвали меня? – спросила голова. Голос звучал глухо, пробиваясь сквозь камень.

Лешко переглянулся с Вергилием – у того был торжествующий вид – и сказал:

– Нам хотелось бы узнать, как найти Биерру.

– Биерру… – Старец тяжело вздохнул. – Я бывал когда-то в Биерре. Биерра… Одно из немногих мест, где можно хоть что-то уловить. Во всяком случае, так было. Говорят, теперь Биерра изменилась. Это правда? – Он вопросительно посмотрел на Лешко.

– Я не был в Биерре, – сказал Лешко. – Я туда иду. Но не знаю дороги.

Старец опять вздохнул и глаза его погрустнели еще больше.

– Нет ничего проще. Самый короткий путь – идти прямо на закат, до холмов. За холмами – Биерра. Но короткий путь не всегда наилучший. Многие стремятся ходить короткими путями и так и не добираются до цели; вспомним хотя бы Ингра Воителя или грозного Эррания Неуязвимого. К чему их привели короткие пути? А сколько других, теперь уже забытых? – По морщинистой щеке старца стекла слеза и он замолчал.

– А как насчет другого пути? – осторожно спросил Лешко, когда молчание начало затягиваться. – Нас устроит и более длинный путь.

– Главное, чтобы вы устроили его, – раздалось в ответ из-под поверхности камня. – Тут поблизости есть овраг, а в овраге ручей. Идите по течению, а потом вниз по реке. Увидите те же холмы. За ними – Биерра. – Глаза старца вновь наполнились слезами. – Я ответил на ваш вопрос. Я должен угаснуть.

– Почему? – вырвалось у Лешко.

– Не понимаю, – сказал старец.

– Почему вы должны угаснуть? Почему вы в камне?

– Не понимаю, – повторил старец. – Я в камне. Я должен угаснуть.

– Это что, такая форма небытия… то есть смерти? – Лешко все еще на что-то надеялся. Он очень желал услышать хоть один вразумительный ответ.

– Я должен угаснуть. Я в камне… Все мы в камне…

Изображение потускнело, переместилось в глубину, исчезло – и перед Лешко вновь оказался черный бок камня.

– Одна из форм смерти, – задумчиво сказал он. – Неужели все вокруг – это формы смерти?

Он чуть не вздрогнул, услышав голос Вергилия. Он забыл о Вергилии.

– Кто скажет нам, не смерть ли жизнь земная, – негромко процитировал Вергилий, – и смерти час – не жизни ли начало? Все относительно.