Известен и другой, почти достоверный случай с инопланетным разведчиком. Он полюбил нашу девушку и ни в какую не хотел возвращаться в свои зазвездные дали. Справиться с ним удалось только после прилета специального отряда спасательной службы с необходимым инвентарем, а побочным эффектом сопротивления влюбленного инопланетянина стало явление, известное под названием «падение Тунгусского метеорита». Вот так – влюбился он, а пострадали мы.

Да, взгляд изнутри – удобная штука. И кто знает, сколько н а ст о я щ и х землян ходит сейчас по улицам наших городов? Может быть, мы, сами того не ведая, целый день общаемся только с представителями Альдебарана и Сириуса, Геммы и Фомальгаута, Проциона и Канопуса и поверяем им свои заботы и печали, делимся радостями и обмениваемся впечатлениями. Что ж, пусть будет так. Пусть наши соседи узнают о нас как можно больше, ведь знание – лучший путь к пониманию.

Загудело, загрохотало, задребезжали стекла в оконных рамах, метнулась под ноги Эдгару с проезжей части ошалевшая кошка и канула в подворотне. С такими шумовыми эффектами по переулку мог проследовать только Дракон, в чем Эдгар и убедился, разглядев номерной знак проползшего мимо грузовика. Грузовик уходил в недра переулка вслед за летательным аппаратом инопланетной цивилизации 62-й звезды Лебедя. Грузовик фырчал и пыхтел гораздо громче, чем необходимо, по крайней мере, так показалось Эдгару. И Эдгар понимал Дракона. В глубине души Дракон, конечно, испытывал ностальгию по тем невозвратным временам, когда он господствовал в воздухе и своим появлением нагонял страх на мирных жителей, не знакомых еще с основами гражданской и не овладевших пока средствами противовоздушной обороны. И теперь Дракон пытался сохранить хотя бы остатки былой славы, что, впрочем, не могло привести ни к чему, кроме неприятностей со стороны автоинспекции. А еще Дракон страдал комплексом неполноценности из-за запрета на звуковые сигналы.

Интересно, как восприняли бы появление грохочущего по бездорожью грузовика наши далекие предки? Вероятно, приняли бы его за диковинного зверя с круглыми глазами. Тот же Иезекииль наговорил бы потом, что видел чудище, идущее в клубах пыли и дыма, и вид чудища был омерзителен, и ужасен был рев его. Чудище, конечно, являлось бы неопровержимым доказательством греховности людей и провозвестником грядущего конца света.

А если взять другую ситуацию? Из вероятного будущего. На далекой планете высадился разведывательный отряд землян и обнаружил такой вот грузовик, подъезжающий к их ракете. Что в первую очередь предположили земляне? Конечно, подумали, что это приближается какой-то механизм. Механизм, искусственное образование, творение чьего-то разума. И каково же было изумление землян, когда в ходе тщательного изучения выяснился тот поразительный факт, что грузовик является живым организмом, плодом многовековой эволюции животного мира далекой планеты! В ходе раскопок были найдены останки предков грузовика: автомобилей «АМО» и «ЗиС». Тупиковой ветвью эволюции оказались гусеничные артиллерийские тягачи.

Невероятно? Не так уж невероятно, если исходить из бесконечности Вселенной. Не более невероятно, чем появление человеческой цивилизации.

Черноволосая Обладательница стояла под фонарем у магазинчика, держа в руке неизменного М. Булгакова, и словно поджидала Эдгара. Сумочка была изящно перекинута через плечо и мягко поблескивала черным лаком, тонкие каблуки на сапожках изящно и четко отбивали ритм в стиле «рэггей».

– Салют! – сказала Инга и послала Эдгару элегантный воздушный поцелуй. – Давно не виделись. Ходишь перед сном трусцой? А где твой приятель? Угости сигареткой, будь другом.

Эдгар устоял под напором бывшей пленницы водоемов, протянул ей пачку, поднес спичку и в свою очередь спросил, кивая на книгу:

– Инга, только честно: вы прочитали?

Инга обиженно отпрянула и поперхнулась болгарским дымом.

– Зачем девочку обижаешь? Я же как-никак будущий филолог. Думаешь, я совсем уж пустомеля? Да ведь это я так, подстраиваюсь. Боюсь несовременной показаться.

Эдгар спрятал улыбку. Инга раскрыла книгу, полистала, придерживая рукой с сигаретой спадающие на лоб черные волосы, очень красиво блестящие в свете фонаря.

– Если честно, не все понравилось. – Она убрала книгу в сумочку. – Понты все эти про Понтия Пилата и этого Иешуа не очень. Не фонтан. А вот про варьете, как они там чудеса вытворяли, про кота этого уматного – класс! Про Степу этого потрясно! Жаль только, что мало и кончается все как-то непонятно. И опять этого Понтия туда приплели. Лучше бы больше про этих чудаков. Номера они, конечно, классные отрывали.

Эдгару уже в который раз за день стало немного грустно. И улыбаться ему не хотелось.

– Вы кого-то ждете? – спросил он.

– Да стою вот, думаю, идти тут к одному или не идти. Понимаешь, позвонил тут один, приходи, говорит, собираемся вечером. Тут неподалеку, – Инга грациозным жестом указала в глубины переулка. – И вот стою, мучаюсь. Понимаешь, чувака этого не помню. Я, говорит, Дракон. Ты меня, говорит, должна хорошо помнить. Ну а мне вроде неудобно человека расстраивать, ну я и прикинулась вроде того, что помню. Красавчик Смит – пожалуйста, такого знаю, Валеркой его зовут. Коляна знаю, Медведя, Олега-Десантника. А вот Дракон... Это ведь в Штатах какой-то там Дракон вроде есть, так ведь не из Штатов же мне звонили, как думаешь?

– Думаю, Дракон звонил не из Штатов, – ответил Эдгар. – Думаю, он где-то поблизости. И думаю, ты его должна помнить.

Инга удивленно подняла красивые черные брови.

– А ты что, его знаешь?

– Скажи, а колодец ты помнишь? Во дворе у тети Нины. А город помнишь, кресты золотые на соборах, белую ладью на реке? Помнишь?

Он внимательно вглядывался в ее лицо, старался разглядеть ее лицо сквозь тушь, румяна, помаду и пудру. Если бы это было возможно, он запрокинул бы ее лицо, подставил прямо под безжалостный свет фонаря и смотрел, смотрел, смотрел до тех пор, пока... Пока – что?